Держитесь, девушки!

Вика взяла позванивающую связку ключей, кивнула хозяйке, слегка оторопевшей от ее скорого согласия, и пошла к троллейбусной остановке. «Кавалер», поймав взгляд, брошенный ему через плечо, двинулся следом. Сквозь пелену вечерней дождевой дымки засветились огни троллейбуса, и оба ускорили шаг, чтобы успеть захватить его на остановке. Почти пустой салон пахнул в лицо теплом и запахом дерматиновых сидений, особо располагающих к отдыху после долгого стояния на ногах. Как-никак, всенощная длилась почти три часа…

Коленька хотел подержать дверь для поспешавшей вслед за ними Серафимы, тоже выразившей намерение залезть в этот уютный троллейбус. Но Вика сказала: «Ей в другую сторону». Серафима не успела сесть: гармошка дверей распрямилась, едва не защелкнув ее любопытный нос.

– Нам далеко? – спросил Коленька, когда троллейбус, плавно качнувшись, вырулил на середину дороги. – Вы давно не были в той квартире, куда мы сейчас едем?

– Три месяца. Вообще-то я не москвичка: снимала жилье у хозяйки, которая к нам сейчас подходила. А вы?

– Тоже не москвич, – признался Коленька и рассказал, что закончил богословский институт, живет в тамошнем общежитии, работает учителем в школе. Ну, еще подсобным рабочим в институтской столовой, но это не каждый день… Главное, учителем. Да она, кстати, видела его учеников…

Все это всерьез огорчило Вику, уже подумывавшую о том, не посылает ли ей судьба якорь спасения. Если бы этот Коленька был москвич, имел жилье и прилично зарабатывал, стоило предпринять попытку выйти за него замуж. Сам по себе он нравился Вике и сейчас, но – учитель, общежитие… Действительно, она однажды видела его учеников, но не сообразила, что это имеет отношение к ее, Викиному, будущему. Ведь сейчас везде говорят и пишут о том, как мало получают учителя (рабочий для него не занятие: плечи нужны покруче да спина пошире, не говоря уже о манере поведения). А если к тому же нет жилья, то это вообще тупик…

Но Вика уже привыкла брать от жизни не больше и не меньше того, что жизнь ей в данном случае предлагает. Таков девиз всех девушек, пробивающих себе дорогу в столице: хватай что обломится, подымай сколько осилишь. Будут бить – терпи, рухнут планы – не распускайся, осмеют – первая смейся над собой… Но уж если прольется на тебя солнышко, то и пользуйся им вовсю, набирай полные ладони! Тогда уж никаких «нельзя» да «не положено»…

Одним словом, она умела приспосабливаться к обстоятельствам. Раз нельзя замуж за Коленьку – Вика это проглотит, как ни обидно, даже больно внутри. Но почему она должна отказываться от того, чтобы провести приятную ночь? Не все же ей общаться с энергетическим вампиром, можно сказать, с сексуальным извращенцем, который к тому же в дедушки ей годится! Надо когда-то и в свое удовольствие…

12

Вика не пришла ночевать, и Захар встревожился – что еще случилось с этой дурочкой? Она была ему нужна и не имела права пропасть до тех пор, пока у него не получится задуманное. Он сам удивлялся, порой с оттенком испуга, росту своих успехов после того, как нашел и приручил Вику. Не зря его словно током ударило, когда девчонка позвонила ровно в полночь, да еще назвала свое победоносное имя, свою мистическую фамилию. После этого он сказал себе: никто, как она, и добился своего. Получалось, он уже может манипулировать человеческими судьбами: вот захотел выгнать Вику с работы, чтобы вернее залучить ее к себе, и все получилось. А когда дело будет закончено, его власть над миром и вовсе окажется безграничной…

До сих пор все шло по намеченному плану, пока сегодня эта простушка не пропала. Что с ней могло случиться? Она еще не настолько истощена ежедневным «снятием пенок», чтобы падать посреди улицы и быть подобранной «скорой помощью». До этого осталось еще месяца два, если перекачиванье энергии пойдет столь же скорым темпом. А вот для того, чтобы сознательно уйти от него, Вика уже не имеет достаточно воли. Человек, у которого день за днем отбирают импульсы, получает синдром зависимости: он уже не хочет ничего менять, пересматривать привычные жизненные связи. Ему бы дотащиться по жизни до конца дня, и ладно. Так организм заранее сигналит о своем недуге, острой нехватке жизненных сил. Вика еще знать не знает, что скоро не сможет держаться от слабости на ногах, но уже не должна испытывать тяги к самостоятельности.