Держитесь, дорогие смертные!

И почему я с детства не дружу с физической подготовкой? Наверно, потому что вечно хочу спать. Представляете, даже в Мире Мёртвых каждый день просыпалась с мыслью, почему никто не прервал мой сладостный сон. Ха-ха, иронично. Так оно и получилось в итоге, да? Хм, слушайте. Тут давненько (со вчерашнего вечера, между прочим!) назревает серьёзный вопрос. Никому не кажется, что Фриц втрескался в Анику? Нет, мы, конечно, с ним почти не знакомы, но то, как он на неё смотрел во время посиделок…мамочки родные, это было что-то. Моя ведьмина сущность полыхала от умиления и восхищения. Кстати говоря, насчёт восхищения. А Даррен вообще-то симпатичный. М, просто милашка…но с какого перепуга так взъелся на того кокетливого блондичика? Ха-ха, неужели мистер любвеобильный принц меня приревновал? Да ладно? Интересно, а ему понравится мой наряд? Попускает слюнки? Пф, он же его ещё не видел! Непорядок, надо срочно исправлять ситуацию…

Скорее всего, за этой надобностью я и летела в данную непонятную комнату с кучей смертных, что округлили глазёнки так, будто увидели разбитый 100 iphone?

Вам со вкусом мести или поцелуя?

Аника оборачивается на грохот открывающихся дверей. Поднос выскальзывает из её дрожащих рук, и звон стекла тонет в наступившей тишине.

Поначалу, увидев девушку, Даррен расплывается в улыбке. Первые секунды юноша с наслаждением разглядывает сестрёнку. Взлохмаченные волосы цвета соломы несказанно идут её тёмно-оливковым глазам, короткая юбка подчёркивает красоту стройных ног, завязанная в узел рубашка оголяет тонкую талию, а эти яркие, дерзкие цвета лишь добавляют очарования.

Но когда Рошель ухмыляется и, вместо того чтобы снова начать сыпать колкостями, валится на колени, весь мир застывает в глазах трёх человек.

Аника вскрикивает, зажав рот ладонью, и впивается пальцами в грудную клетку. Боль Рошель и тошнота, нахлынувшие внезапно, заставляют её рухнуть на стоящую позади скамью. Фриц кидается навстречу с противоположного конца зала, но друг опережает его: подхватывает ослабевшее тело в паре сантиметров от пола, осторожно поддерживает спину и плечи, словно боясь ненароком переломить.

Пока вокруг собирается гудящая толпа, Фриц проскальзывает к побледневшей Анике. Дернувшись в судороге, девушка сжимает широкое плечо.

– Убью, – но прежде, чем друзья успевают оправиться от шока, Даррен обращается к ним одними губами. Его безжизненное лицо становится воистину ужасающим, когда в ледяные серые глаза закрадывается искра… – Я порву его на куски, – …искра, что похожа на металлический отблеск пущенной стрелы.

Ошеломлённые ученики начинают перешёптываться, поглядывая на одноклассника распахнутыми глазами. Похолодевший от ярости, он не сразу замечает, как щеки касается кроваво-красный ноготь.

Десятки голосов разом замолкают.

– Эй, хранитель, – Рошель смотрит в удивлённое лицо затуманенным взором. Уголки обесцвеченных губ медленно опускаются, пальцы, столь нежно касающиеся щеки парня, дрожат, и в сводах комнаты звенит… – Когда наша свадьба?! – …наполовину насмешливый, наполовину возмущённый голос.

Спустя час в комнатке с зашторенными окнами и скромной табличкой «Медпункт» закрываются ведьма, чёрный маг, юноша, чей взгляд страшнее любого заклинания, и его безразличный к миру друг.

– ПРЕКРАТИ! – Аника рычит на своего жениха уже в сотый раз, но результат остаётся прежним: вместо того, чтобы утихомирить хохочущего Даррена, её тонкий голосок лишь зажигает румянец на безэмоциональном лице Фрица. – Между прочим, она почти потеряла душу! – однако жестокая правда моментально делает воздух тяжёлым.

Даррен замолкает, опершись локтями на колени и низко свесив голову.

– Т-то есть…уже всё хорошо. Она немыслимо сильна духом, раз смогла так долго противостоять чужеродной энергии.

– Что это? – даже Фриц слегка вздрагивает от тона Даррена.

– Эт-то…ну… – Аника пытается перевести дыхание, мысленно коря себя за резкость и одновременно удивляясь реакции друга. – Магические печати, используемые чёрными колдунами ещё в глубокой древности. Создатель заклинания загоняет жертву внутрь и начинает поглощать её душу, тем самым подчиняя своей воле. Но вместе с потерей души начинает страдать тело: сначала повреждается мозг, за ним – все остальные органы, – Аника многозначительно переглядывается с Фрицем. Даррен остаётся неподвижным. – У неё сильный организм. А душа – словно дикий зверь. Не пройдёт двух суток, как встанет на ноги, – девушка тихо посмеивается в попытках утешить любимого братика.

– Но?

– Н-но?

– Ты же хочешь что-то добавить.

– Я…

– Не лги.

Аника сглатывает тяжёлый ком. Фриц, до сих пор изображающий бесчувственную статую, открывает глаза.

– Она хочет сказать, что такую печать мог создать только по-настоящему могущественный маг. Похоже, у нас завелись тараканы.

– Тараканы?

– Именно. Будь он одиночкой, мы бы без труда учуяли энергетический ком.