Дерзкая

-- Ты ничего не сказал мне о своей подготовке, -- заметила я. -- Почему, Юра?

-- Не думал, что непременно следует сказать, -- отозвался брат.

-- Иерарх не привык посвящать простолюдинов в свои планы? -- жестко спросил Олег.

-- Совершенно верно, -- сухо сказал Юрка. -- А Юрий Орешин не привык к недоверию друзей.

Я толкнула Олега в бок локтем, чтобы заткнулся. И он смолчал. Олег, в общем-то, умница. За те дни, что прошли с момента преображения Юрия, он становился постепенно похожим на самого себя, я постепенно узнавала в нем того темпераментного, упорного, умного парня, которого любила. Он перестал относиться ко мне с предубеждением после того, как узнал обо мне правду и поверил в нее. Он уже был самим собой. И уже именно на этом этапе, когда он "снял ширму" со своей души, стало ясно, чего ему стоили эти месяцы. Нервы, которые Олег здорово посадил за последнее время, нет-нет да и давали о себе знать. Это и пугало меня, и вызывало прилив досады. Но я понимала, что Олег на время как бы "потерялся". Юра, бывший всегда по-настоящему близким ему человеком, уже больше не дергал Олега, почти не разговаривал с ним ни о чем, кроме дел, поглощенный целиком своими собственными переживаниями и планами. А я уже не могла рассчитывать на то, чтобы снова стать для Олега "своим парнем", так, как это было прежде. Не то, чтобы он сомневался в моих словах, просто он знал, что я -- Рэста. И сопротивляться было совершенно бесполезно. Я знала, что если начну претендовать на прежние отношения, потеряю Олега окончательно. Впрочем, и так у меня не осталось никакой надежды.

-- Провалиться мне на этом месте, Юрка, если я хоть на секунду в тебе сомневаюсь, -- проворчал, наконец, Олег.

Юра ничего не ответил, хотя он слышал Олега. Ему просто не хотелось сейчас отвлекаться на разговор. Я знала, что это не Юрка так переживает, это Виллену не дает покоя его старый устойчивый комплекс. Продрожав всю жизнь над возможностью потерять все из-за того, что люди узнают о несовершенстве иерарха, он со всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями шел сейчас к своей первой двери. Он больше всего на свете боялся ее не почувствовать.

Фонарик в руке Юры приплясывал в воздухе в такт его неровной походке. Я догнала брата и пошла рядом.

-- Юра!

-- Ну? -- односложно отозвался он.

-- Передай Виллену, что все будет в порядке.

Я не видела, но чувствовала, что Юрка улыбнулся. Вдруг он остановился и издал какой-то неопределенный звук.

-- Рэста, что это? -- растерянно прошептал он.

-- Я... я ничего не чувствую, -- это была правда.

-- Эй, что случилось? -- Олег обнял нас обоих за плечи. Юрка недовольно взмахнул рукой, требуя тишины. Но я знала, что посторонние звуки тут ни причем.

-- Это там, -- Юра показал рукой в сторону от дороги. -Это там, словно оттуда кто-то зовет...

-- Я ничего не слышу, -- удивился Олег.

-- Рэста, что скажешь? -- чувствовалось, что от нервного напряжения голос Юры охрип, словно в горле у него пересохло.

-- Юра, я пока ничего не могу сказать... -- начала я, но вовремя опомнилась. Подсветив своим фонарем кромку леса, я заметила едва намеченную тропинку через подлесок. Я сделала несколько шагов туда.

-- Рэста, подожди!.. -- возмутился Юрка.

Но мне уже не нужно было забираться в темноту. Едва я сошла с дороги, как меня словно окатила с головы до ног волна, холодная и липкая. Эта волна лениво откатилась, словно приглашая последовать за ней.

-- Да, Юра, это здесь! Отсюда и я почувствовала.

Юрка двинулся ко мне, обошел меня и пошел по тропинке первым. Он ни слова не сказал, но я нащупала его волну. Контакт с Юрой отдавал ледяным холодом и обволакивал все вокруг белой пеленой.

"Пожалуйста, Юра, остынь! Неужели ты все еще не убедился в том, что ты все это теперь можешь?"

"Убедился."

"Тогда сбавь обороты. Не заставляй нас с Олегом беспокоиться за тебя."

Юрка не отреагироввал. Он стал совсем себе на уме. Они с Вилленом и так стоили друг друга, а соединившись... Тандем двух половинок одной личности был своеобразным, если бы на нашем месте оказались люди, которые не принимали бы так близко к сердцу все, что касается Юрки, вряд ли кто-нибудь из них согласился бы иметь с ним дело. Брат стал совершенно неудобоварим в общении.

Вслед за Юрой мы выбрались к пролеску, вдоль которого возвышался шалаш -- узкое сооружение длиной не менее десяти метров и высотой в человеческий рост. Он был сплетен из веток, уже немного увядших, и именно из его темного проема вытекала, накатывала и откатывала липкая, призывная волна.

Юра вынул пистолет и снял его с предохранителя.

-- Советую и вам приготовиться, -- произнес Юрка, поправляя свой рюкзак на плечах.

-- Может быть, вызвать Марсена, предупредить, что мы уже здесь?

-- Нет, не будем рисковать. Они, конечно, хорошо потрудились, -- Юрка махнул рукой на вход в шалаш. -- Но нам не стоит афишировать наш приход... Я иду первым, Олег за мной. Рэста будет последней. Если что, сразу назад. Поняла, сестренка?