Дерзкая для банкира, или верни мою жизнь

Кажется, я надеялась на чудо. Как и раньше, после каждого извинения Юры и его уверений, что все будет хорошо. Я ждала, что однажды и впрямь станет хорошо. Мы вместе начнем идти одной дорогой. Может все дело было в моем страхе остаться одной. Именно о нем знал Юрка. Именно поэтому считал, что я никуда не денусь и прощу ему очередное хамство. Стало так горько, так невыносимо, что я едва вспомнила о Лэське.

– Не раскисай, Стрельцова, – приказала я себе и вскинула подбородок.

Я заставила себя остановиться и отдышаться. Мне нужно собраться и вспомнить о своих обязательствах.

– Ты! – произнесла я, остановив взгляд на широкоплечем красавце. – Будешь жертвой!

Мужчина выгодно отличался от окружавших (до недавнего времени) меня недоумков и был как раз в моем вкусе. В его компании было не противно оказаться и даже позволить приобнять себя, ведя в танце. Он был высок, не дурен собой, его взгляд отличался от других присутствием мысли и отсутствием пьяного дурмана, а еще у него были руки…

Боже! Какие у него были руки!

Я давно не встречала таких. Смирилась с тем фактом, что мужской пол не стремится ухаживать за собой, а если и делает это, то с чрезмерным усердием.

Закатанные рукава рубашки подчеркивали их мужскую красоту, загорелую кожу,не изуродованные татуировками длинные пальцы.

– Давай же! – проговорила я себе, не то подначивая, не то настраивая. – Пару секунд и все закончится.

Я приблизилась к нему, как раз в то мгновение, когда мужчина отвернулся. Вдохнула умопомрачительный запах неизвестного парфюма. Когда же незнакомец повернулся обратно, встретилась с его внимательными серыми глазами. Глубокие, притягательные. Я притянула и поцеловала его.

Это можно было считать нападением, но я не жалела ни о чем. Потому что потерялась, ведь мужчина ответил на мой поцелуй, тогда когда я собиралась отстраниться, требовательно смял губы и, кажется, заставил забыть, как дышать.

Мистер «Красивые руки» целовал меня и вторгался в мой рот. Он гладил и не собирался отпускать куда бы то ни было.

Это было потрясение и наслаждение в чистом виде. Я уж и не помню, когда целовалась так в последний раз, не думая о том, где нахожусь и кто меня окружает. Не прикидывая, что нужно будет сделать в следующую минуту.

Но все закончилось стоило его рукам соскользнуть мне на ягодицы. Тонкая ткань платья поползла наверх, грозя продемонстрировать миру мое кружевное белье.

Я подняла руку с зажатым в ней смартфоном, нажала на кнопку, молясь, чтобы все сработало так как надо. Чтобы мне не пришлось повторять это все со вторым встречным. Поэтому я позволила горячим губам еще раз смять мои и нехотя отстранилась.

Признаться, это оказалось непросто.

– Спасибо, – проговорила я, наконец вынырнув из поцелуя и освободившись из крепких объятий. – Спасибо тебе, кем бы ты ни был.

Я отвернулась и пошла прочь. Желание рассмотреть незнакомца как следует было велико, но я запретила себе делать это.

Ни к чему.

У меня будет время сделать это, когда я вернусь домой и просмотрю инстаграмм с загруженной в нее сторис.

– Стой!..

Пока мужчина не вошел в спальню, я открыла шкаф и вынула первую попавшуюся футболку. Она оказалась широкой, пахнущей неизвестным мне кондиционером и прикрывающей ноги чуть выше середины бедра.

Я забралась в центр кровати и накрылась мягким одеялом. Постельное белье пахло лавандой и ласкало кожу.

– О! Мой! Бог! – проговорила я через мгновение, а кажется, что простонала, улегшись на чудо кроватной промышленности.

Матрас принял меня, как родную. Он не был слишком мягким, как и не слишком твердым. Он был, черт его подери, идеальным! Мышцы расслабились в мгновение ока, а спина… Боже, если бы она могла, то она бы спела мне дифирамбы!

– Ты решила спать тут? – удивленно спросил Марк.

Он вошёл в комнату и судя по звучанию голоса остановился прямо на пороге, пораженный видением наглой меня.

– Танцы с бубном будут в другой раз, – огрызнулась я, но вяло. – Погаси свет, пожалуйста.

Я мечтала, чтобы он просто ушел и оставил меня так. Наедине с мягкой подушкой, тяжелым одеялом и невероятным матрасом. Но этой мечте не суждено было сбыться.

– Это моя кровать, моя спальня и моя квартира, а следовательно, и правила здесь тоже мои.

Заявление было серьезным, а вот голос мужчины – нет. Что-то заставляло его улыбаться. Я хотела знать, в чем дело меньше, чем забыться сном.