Дерзкая и желанная

Оливия тем временем выпрямилась, все еще с сюртуком в руках, с любопытством воззрилась на него, заметив:

– Какая прыть из-за клочка бумаги! Это что, послание от принца-регента?

Он лишь пожал плечами и, забрав у нее сюртук, сунул руки в рукава и спрятал письмо в нагрудный карман. Впредь придется быть поосмотрительнее с этим треклятым письмом.

– Что ты здесь делаешь?

Она приоткрыла было рот, чтобы ответить, но он не дал это сделать.

– Неважно. Я не желаю вести этот разговор здесь и сейчас. – Джеймс взглянул на столпившихся вокруг завсегдатаев таверны. Кратчер поковылял домой, поддерживаемый своим дружком, но тут все равно было слишком много любопытных глаз и ушей. – Забери служанку. Мы вернемся в таверну и поговорим там. Да, с вами приехал еще кто-то?

– Наш кучер Терренс, он сейчас с лошадьми.

Господь всемогущий!

Он подвел Оливию к тому столику, где они сидели со служанкой. Как только все трое устроились, жена трактирщика поставила на стол перед женщинами две большие тарелки с пастушьей запеканкой**[2]и сказала:

– Сейчас принесу еще хлеб и эль. А что принести вам, мистер Эверилл?

– Я выпью бренди.

Женщина кивнула и заспешила на кухню.

Ни Оливия, ни Хилди даже не притронулись к еде.

– Пожалуйста, поешьте, – предложил им Джеймс. У него было к Оливии несколько вопросов, но он не собирался задавать их в присутствии служанки. – После поговорим.

Хантфорд просто не мог одобрить поездку Оливии в Озерный край. Как же, ради всего святого, она умудрилась забраться за триста миль от Лондона без ведома брата?

У Джеймса было много вопросов, но самый насущный, пожалуй, один: что же, черт побери, ему делать с Оливией Шербурн?

Глава 5

Раскопки – работы по вскрытию пластов земли в поисках памятников, предметов древности, а также место, где ведутся такие работы (археологические раскопки).

Всего какой-нибудь час назад Оливия так умирала с голоду, что неосмотрительно пришла на запах пастушьей запеканки в пивную таверны, вместо того чтобы заказать еду в комнату, но сейчас, когда Джеймс неодобрительно сверлил ее зелеными глазами, ей с трудом удалось проглотить несколько кусочков.

Джеймс вообще говорил очень мало. Быть может, это от удара Кратчера, но у Оливии создалось впечатление, что ему не терпится устроить ей хорошую головомойку, однако он мужественно держит себя в руках, пока не представилось подходящее время и место.

Оливия же вознамерилась тянуть время столько, сколько будет возможно.

Без сомнения, ее безрассудное поведение будет иметь последствия. Но сейчас, отпивая эль маленькими глотками и поглядывая из-под ресниц на Джеймса, она думала, что риск того стоил.

Она в трех сотнях миль от Лондона, наедине с Джеймсом, не считая Хилди и с дюжину деревенских жителей и путешественников в пивной, которые с любопытством глазеют на них.

– И это все, что ты намеревалась съесть?

Джеймс хмурился, но от его заботы стало тепло на сердце.

– Да. – Она послала ему самую ослепительную из своих улыбок. – Тебе нравится Хейвен-Бридж?

Он фыркнул.

– Нам надо поговорить.

– Хорошо, давай поговорим. – Она отодвинула свою тарелку и чинно сложила руки.

– Не здесь.

– А где? На улице слишком темно, чтобы гулять.

Джеймс скрипнул зубами.

– Полагаю, ты сняла комнату?

– Конечно.

Понизив голос, он спросил:

– Которая дверь?

Оливия вспыхнула. Джентльмен спрашивает местонахождение комнаты… Это шокировало даже ее.

– Вторая слева.

– Поднимайтесь с Хилди наверх, а через час или около того я приду. Когда постучу, откройте побыстрее, чтоб никто не увидел меня в коридоре перед вашей комнатой.

Оливия готова была тут же пуститься в пляс. У нее будет рандеву с Джеймсом! Сегодня же!

– Понимаю. – Она изо всех сил пыталась казаться невозмутимой, будто проделывает подобное постоянно. – Идем, Хилди.

Когда Оливия поднялась со скамейки, Джеймс тоже встал. Чуть склонив голову, она выпрямилась, решительно настроенная грациозно покинуть пивную, несмотря на дрожащие колени.

Как только они с Хилди оказались в своей комнате, служанка всплеснула руками.

– Неприлично это, мистеру Эвериллу стучаться к вам посреди ночи.

– Еще только десять часов. – Но, разумеется, она поняла, что Хилди хотела сказать, и послала девушке извиняющуюся улыбку. Бедняжка! С тех пор как они выехали из Лондона три дня назад, Оливия подвергала ее одному испытанию за другим, и все за гранью приличий.

– Считаю, вам следует сказать мистеру Эвериллу, что вы предпочли бы встретиться с ним завтра – например, на прогулке, в моем сопровождении.

– Я ему предложу это, когда придет, но мне показалось, что его желание поговорить немедленно непреклонно.

– Герцог был бы недоволен, – предостерегла Хилди.

И это еще мягко сказано. Если Оуэн узнает, что Оливия натворила, то, вероятно, заточит ее в монастырь до конца жизни, а уж что сделает с Джеймсом, и вовсе страшно подумать.

А потому Оуэну совершенно необязательно знать о ее дерзком приключении.