Дерзкая книга для девочек

«Профессионалы». Там, где собака работает всерьёз, служила «орудием производства», отбор вёлся весьма тщательно. Здесь уже работал другой принцип, не столько отбраковка худших, сколько отбор на племя лучших. Каждый пастух или охотник прекрасно знал окрестных собак и стремился приобрести щенка от родителей с хорошими рабочими качествами.

Второй тип «профессионалов» — породы, выведенные искусственно, для узкоспециальных целей, путём скрещивания уже существующих пород, как «профессионалов», так и «дворняг». К таким породам относится большинство современных охотничьи, служебных и декоративных собак. Доберман, ризеншнауцер, такса, сеттер, фокстерьер, борзая, ягдтерьер, мопс, мальтезы, тойтерьеры — всех не перечислить.

При выведении служебных и охотничьих пород отбирались в первую очередь собаки с определёнными физическими, психическими интеллектуальными возможностями. Характер каждой такой породы целенаправленно формировался «под задачу». Ещё сто лет назад заводчики собак обращали внимание на внешние признаки, на экстерьер, только постольку, поскольку эти признаки были связаны с рабочими качествами собаки.

У всех рабочих собак экстерьер — особенности шерсти, размер и форма головы, ушей, грудной клетки и многое другое — это результат отбора на рабочие качества. Совсем иначе обстоит дело у так называемых декоративных собак. Здесь внешность, обычно довольно причудливая, всегда была самоцелью. И вот здесь отбор всегда вёлся исключительно по экстерьеру, причём пользовались спросом собаки с утрированными породными признаками — уж если шерсть длинная, то чем длиннее, тем лучше; если ноги коротки, то пусть будут как можно короче, лишь бы собака смогла самостоятельно дойти от парадного крыльца до экипажа. Хотя если собака невелика, то и это не обязательно — дворецкий на руках донесёт.

Постепенная, у одних пород быстрая, у других медленная, утеря породных качеств вовсе не значит, что собаки раньше были хорошими, а теперь стали плохими. У подавляющего большинства пород очень издавна, вероятно ещё с тех времён, когда наши предки охотились на мамонтов, была и осталась ещё одна, общая профессия. Эта профессия — любовь к человеку. В наше время она оказалась очень и очень востребованной. Компаньон, спутник, друг, член семьи — это ныне самая распространённая роль собаки. И сейчас в странах европейской культуры количество собак «на душу населения» ничуть не меньше, чем их было 100, 200 или 500 лет назад, когда собака была «при деле». При этом собака осталась другом человека, другом в самом точном и высоком смысле этого слова.

Любовь собаки к хозяину не зависит от его личных качеств, богатств, служебного положения, получаемых от него благ. Нет, собака очень ценит эти блага и способна добиваться их от тебя весьма изощрёнными способами. Но её любовь, независимо от её верности, послушания и воспитанности, полностью лишена корыстных мотивов. Когда ты дрессируешь собаку, то вырабатываешь у неё определённые навыки при посредстве вкусных кусочков. Но обучается собака, а потом выполняет свою работу, не за эти кусочки, а потому, что она тебя любит. И даже если она любит всё человечество, лишь слегка выделяя тебя из числа прочих, это в сущности дела не меняет. И никакие привходящие соображения не влияют на её отношение к тебе. Так любят тебя только немногие из людей — только самые близкие. Это не значит, что собаки лучше людей. Быть человеком намного труднее, чем собакой. Собака живёт в гораздо более простом мире, где что плохо — то плохо, что хорошо — то хорошо. Ей неведомы сложные нравственные конфликты. Но какое кому до этого дело? Это не мешает собаке быть близким тебе существом, и сила собачьей любви от этого не становится меньше.

3. Понимание человеческой речи

О способности собак понимать речь людей сложено множество легенд. Но, к сожалению, это всего лишь легенды. Собака воспринимает человеческую речь совершенно иначе, чем сам человек, это в значительной степени именно восприятие, а не понимание. Очень многие собаковладельцы и даже некоторые профессиональные дрессировщики возразят: как так, ведь известно, что взросла собака, живущая среди людей, знает значение более сотни слов, а иногда и до трёх сотен (это, кстати, совершеннейшая истина). Но собака, увы, даже зная три сотни слов, не способна увязать их в смысловой фразе (и понять такую фразу). Однако именно неспособность понимать человеческую речь (речь, а не слова, это совсем не одно и то же) развила у собаки тонкое понимание интонаций. Пёс учитывает конкретную ситуацию, в которой звучит речь; выделяет из речевого потока знакомые слова; принимает во внимание интонационную окраску речи. Он понимает речь точно так же, как герой рассказ О’Генри понимал речь китайскую: «Я как-то понял даже приказание убраться, произнесенное на чистейшем китайском языке и подкреплённое дулом револьвера».