Дерзкая любовница

– Пусть Фернандо приготовит твои чемоданы, – решительно сказал дон Энрике. – Сеньоры Валентин собираются отправиться домой нынче днем. И Долорес наверняка будет рада твоей компании.

– Не сомневаюсь.

– Долорес Валентин – чрезвычайно милая девушка… – вскинулся дон Энрике в ответ на язвительный тон сына.

– …из которой наверняка получится чрезвычайно милая жена… Здесь что, ярмарка невест, отец?

– А почему бы и нет?

– Да потому, что в данный момент мне следует только побыстрее упаковать чемоданы и отбыть в столицу. Надеюсь, это тебя удовлетворит.

– Долорес Валентин также отправляется в столицу вместе с родителями…

– Да, отец, я отлично об этом знаю. Не в силах скрыть улыбку, дон Энрике покровительственно похлопал сына по плечу:

– Ну что ж, коли ты не спешишь сделать тот шаг, который мог бы осчастливить нас с матерью, буду по крайней мере утешаться тем. что ты едешь служить отечеству. – Он двинулся вслед за сыном к двери, распахнул ее и промолвил, задержавшись на пороге: – Эстебан, я очень тобой горжусь. Пойду сообщу матери о твоем отъезде, а ты отдай распоряжения слугам.

– Хорошо, отец.

Эстебан быстро зашагал по коридору назад, дивясь, как легко ситуация вышла из-под контроля. Оказавшись в просторном холле, он сердито окликнул:

– Фернандо! Фернандо! – и как только слуга прибежал на его зов, приказал: – Принеси наверх мои чемоданы и собери вещи. Я уезжаю из Реал-дель-Монте с сеньорами Валентин.

– Слушаюсь, дон Эстебан, – согнулся в поклоне Фернандо, не скрывая, впрочем, своего удивления.

– Пошевеливайся!

Эстебан тем временем направился к парадному крыльцу и спустился в сад. Его целью был самый глухой уголок, сливавшийся с густыми зарослями позади дома, – там проходила тропинка, по которой слуги проходили на кухню. Если ему повезет, он еще успеет перехватить Анжелику до того, как у нее начнется рабочий день.

От бессильной ярости Эстебан до боли сжал кулаки и ускорил шаги. Черт бы побрал этого президента – нашел время для вызова. Черт бы побрал Гарета Доусона, наглого ублюдка, а заодно и Анжелику с ее серебристыми глазищами! Черт бы побрал их всех!

Анжелика покинула тайную тропку и оказалась в саду позади дома. Она шла, не смея оглянуться назад. Возле натянутой между деревьями бельевой веревки она задержалась и повесила сушиться мокрую тряпку, которую держала в руках. Ощущая на спине взгляд Гарета Доусона, Анжелика поспешила подняться на крыльцо. Они расстались всего несколько секунд назад. Он во что бы то ни стало хотел проводить ее до дома, и стоило немалого труда уговорить его по крайней мере подождать в зарослях, а не подниматься вместе с ней к самой двери. Не хватало только, чтобы его увидела мама! Анжелика не смогла бы сейчас объясняться с ней. Она все еще не могла прийти в себя, а пережитый ею позор был слишком свеж.

Она вошла и задержалась на миг, пока глаза свыкнутся с полумраком кухни Взгляд осторожно скользнул по убого обставленному помещению.

Отца уже не было, а Маргарита возилась у стола. Она подняла на Анжелику покрасневшие от усталости глаза:

– Здравствуй, Анжелика. Я смотрю, ты ходила купаться. – Испуганно опустив глаза, Анжелика направилась к своей каморке, а Маргарита как ни в чем не бывало продолжила: – Отец пошел на работу, а Карлос отдыхает. Доченька… – Анжелика почувствовала на своей руке легкое прикосновение и заставила себя обернуться. На бесхитростном лице матери проступила неуверенная улыбка: – Не надо так убиваться, Анжелика. Падре Мануэль… он ведь тоже мог ошибиться. Я верю, что Всевышний не оставит Карлоса… он поможет ему выздороветь…

– Да пойми ты, мама, что нельзя вот так сидеть сложа руки! – Как всегда, при виде смирения матери перед судьбой, в Анжелике вскипел гнев. – Разве не в книгах падре Мануэля говорится, что «мы сами в ответе за избранный в жизни путь»?

– Анжелика, да ведь это все лишь слова! Эта святая простота мигом усмирила Анжелику, на смену гневу пришла нежность, и она терпеливо пояснила:

– Нет, мама, в книге у падре Мануэля сказано, что Всевышний помогает тем, кто старается помочь себе сам. Маргарита Родриго почуяла неладное.

– Что случилось, дочка? Я не понимаю.

Анжелике стало стыдно за свою резкость, она обняла мать, а потом как можно спокойнее сказала:

– Прости, мама. Я… я просто устала.

– Да, ночь выдалась такая, что не приведи Господь! Анжелика внимательно всмотрелась в простодушное лицо матери: в словах Маргариты явно не содержалось никакого намека.

– Да, ночь была нелегкой, – кивнула Анжелика и постаралась сменить тему. – Мне уже пора на асиенду, но сначала загляну к Карлосу.

Она осторожно приоткрыла дверь спальни и скользнула внутрь. Судя по неровному дыханию, малыш забылся в беспокойном сне, и Анжелика неслышно подошла поближе.

Она внимательно всмотрелась в лицо спящего. Под глазом все еще темнел синяк, на щеке алели царапины – но страшнее этого был снедавший больного жар. Анжелика осторожно пощупала ему лоб. Да, у Карлоса лихорадка.

На столике возле кровати стояли лекарства, которые падре Мануэль велел принимать, если снова поднимется температура. Лекарство снимет жар… но только на время.