Дерзкая овечка, или Как охмурить своего босса

– Вот я балбес! – воскликнул он вдруг и властным жестом подозвал к себе официанта. – Принесите даме лед, и быстро, – отдал он приказ, – а еще тащите аптечку. Все, что у вас есть.

Затем резко поднялся, достал из кармана белоснежный – не сомневаюсь, стерильный – платок и, щедро полив его коньяком из стоящей на столе бутылки, принялся заботливо обрабатывать мои раны. Не забывая обдувать их, чтобы меньше щипало. Прямо как мама когда-то.

Неожиданно я почувствовала на губах соленую влагу: то ли воспоминания о мамулечке так подействовали, то ли меня наконец настигли закономерные в данной ситуации эмоции.

– Ну-ну, Валерия, – смущенно проговорил Петров, – ну что вы, в самом деле? Все раны заживут, обиды забудутся. Вот увидите!

– Да, конечно, – отстраняясь от мужчины, пробормотала я и поприветствовала официанта, изобразив (правда, не очень умело) радость.

Склонившись в почтительном поклоне (вот ведь школа!), парень протянул Петрову коробочку с нарисованным на ней красным крестом и грелку, судя по всему, наполненную кубиками льда. Как только умудрились нафаршировать ее так быстро?

Не давая проявить мне инициативу, шеф сам провел все приличествующие случаю медицинские манипуляции: обработал царапины перекисью, приложил к фингалу грелку.

– Спасибо, – пробормотала я, невольно отстраняясь: в какой-то момент парень пересек дозволенную границу личного пространства настолько, что я могла разглядеть крошечные капилляры на его коже. Почему-то от этого мне стало неуютно.

– Вот так будет лучше, – пробормотал Петров, отстраняясь. Выглядел он при этом смущенным.

– Ваш заказ! – перед моим носом возникла огромная тарелка, накрытая металлической крышкой. Официант, щелкнув каблуками, откинул ее, и моему взору предстал ростбиф окровавленный. Рядом поставили тарелку с паштетом.

– Вы поклонник «Онегина»? – усмехнулась я.

– Есть немного, – улыбнулся шеф.

– То есть меня еще и котлеты ждут? – решила я удивить Петрова литературными познаниями. Судя по тому, как он вскинул вверх брови, мне это удалось.

– Вы что же, знаете всего «Онегина» наизусть? – спросил он.

– Да нет, конечно, но многое да, могу продекламировать, – и добавила в подтверждение своих слов: – «Еще бокалов жажда просит залить горячий жир котлет».

– Браво! – приветствовал Серпал аплодисментами мои артистические способности. – А вы знаете, что такое котлеты в пушкинском понимании? Ну, в смысле, как их готовили в те времена?

Я пожала плечами:

– Наверное, как и сейчас? Рубленое мясо? Ну, может, с какими-то вариантами.

– А вот и нет! – в голосе собеседника слышалось торжество. – Котлета происходит от французского cotlett. – Последнее слово Петров произнес с характерным французским прононсом. – Это очень интересное блюдо… Да что я говорю. Скоро сами попробуете. Там на свиные или телячьи ребрышки кладут вырезку.

– Звучит аппетитно, – мое лицо озарила улыбка, – но не много ли мяса для ужина?

– В самый раз! – усмехнулся Петров и потер явно выраженную горбинку на переносице – не иначе как наследие бурной молодости – свидетельство о перенесенном переломе. – Тем более что вам не о чем волноваться! Ваша фигура совершенна – ей ничего не угрожает.

– О, какой тонкий комплимент, – рассмеялась я, не скрывая, впрочем, удовольствия. Отправив в рот кусочек мяса, я застонала от счастья. – М-м-м, как вкушно, – прошамкала в восторге. – Так и тает во рту!

– А я что говорил! – воскликнул Петров самодовольно.

Можно подумать, он этот ростбиф сам приготовил. Собственноручно. Да и не припомню я, чтобы он что-то такое говорил.

– Вы еще паштет попробуйте обязательно! Ну, давайте выпьем за… – Мужчина поднял бокал и задумался. Интересно, как выкрутится? Лично я бы выпила за здоровье – для меня это самый актуальный тост. Но Петров предложил иное. – Давайте выпьем за вас, Валерия.

– А давайте! – легко согласилась я и пошутила. Не очень, правда, умело: – Вам все равно, а мне приятно, да?

Лицо шефа сначала окаменело, но потом расслабилось.

– Да нет, мне не все равно, – произнес он многозначительно и внимательно посмотрел в мой глаз, отчего мне снова стало не по себе. Что-то он задумал… Уж не обольстить ли, не ровен час, пытается? Только этого мне не хватало! – Валерия, давно хотел вас спросить, можно?

– Валяйте, – беспечно махнула я рукой.

– Почему вы одна?

– В каком смысле? – Все я поняла, конечно, просто хотела выиграть время. Не говорить же в лоб собеседнику, что одиночество стало моим спутником благодаря его стараниям. Это сообщение я приберегу для более подходящего случая, который, не сомневаюсь, непременно подвернется.

– Почему вы не замужем? И даже никогда не были? С вашей-то вешностью модели… У вас должны быть толпы поклонников.