Дерзкая. Пленница (тело)хранителя (СИ)

— Ну, смотри, Белый! — обратился главарь к отцу. — Все смотрите, и запоминайте — я никогда не шучу с убийцами. И молись, чтобы я убил твою дочь раньше, чем мне надоест с ней играться!

А дальше начался кошмар.

Отчаянный крик отца. Треск ткани. Холод по обнаженным ногам в тонких чулках. Мой крик — и тут же сильная шок, лишивший сил.

Кажется, кто-то молил пощадить меня. Рыдала мать. А кто-то вообще призывал к богу, надеясь, что нелюдей это остановит.

Мой мир сузился до абстрактной точки. Я… и тот, кто пришел прервать мою жизнь на пороге моего второго юбилея.

Это его руки разрывали шелк и атлас платья. Срывали кружева нижнего белья. Мяли мою грудь, отвешивали шлепки по лицу, когда я пыталась кричать и молить о пощаде.

А потом звук расстегиваемого ремня. Хриплое дыхание мужчины. На пороге безумия оно показалось мне знакомым.

К вторжению я оказалась не готова. Все еще надеялась, что не посмеют со мной это сделать при всех. Насильник вошел на сухую, резко, мало заботясь о моих ощущениях, причиняя боль.

Я разрыдалась. Понимая, какой ужас творится, и что, скорее всего, это последнее, что я увижу — белый полог свадебного шатра… и скрытое маской лицо мужчины над собой. Только черные глаза впивались в мой рассудок, не позволяя убежать в свой мир, где нет этого кошмара.

— Можешь не смотреть на меня так, — сжав пятерней мое лицо, произнес насильник, толкнувшись в мое тело и остановившись. — Мне не оставили выбора. Придётся заплатить за грехи отца, дочка Белого.

Едва произнёс эти слова, движения внутри уже перестали быть резкими. Будто мужчина сам призадумался от своих слов, либо ему стало легче после их произношения.

Но анализировать его поступки и тем более чувства у меня не то что не было времени, мне было просто не до этого.

Я считала минуты, чтобы все это скорее закончилось. О том, что будет дальше, не думала. Даже мелькнула мысль, что после этого ни о какой свадьбе не может быть и речи. Была уверена, что после меня отпустят — ведь месть свершилась. Или этого мало?

Я пошла характером в отца. Его не могли сломить никакие неприятности. Да, то, что происходило, было мерзко и ужасно, но я не поддалась истерике.

Никто со стороны не понял, что происходит. Думали, что я потеряла сознание, ведь рыдания больше меня не крыли.

Толчок. Другой. Сломленная. Потерявшая гордость и достоинство. Или все не так? У нас принято винить жертву. Но я ею не являлась.

Что сделал мой отец? Мне было все равно. Он сделает с ним вещи и похуже после подобного, а я помогу. С удовольствием посмотрю, как пустят кровь. Пусть перед смертью думает, стоило ли это того.

— Считай, что выдал ее замуж за меня, Белый! — застегивая брюки, сообщил монстр в человеческом обличье. — Я пришлю тебе фотоотчёт первой брачной ночи.

Я оцепенела.

Потому что ясно увидела ее на мужском запястье. Всего лишь миг, когда мой насильник заправлял ремень, и край кожаной краги съехал в сторону.

Славянские символы и фигуры, напоминавшие пятигранники. То ли руны, то ли древние литеры. С легкой тенью, создающей эффект голограммы. С красным цветом. Переходящим в фиолетовый. Край проклятого четырехгранника.

Вот почему его голос показался отдаленно знакомым… и даже глаза, хоть и были практически черными, видимо, контактные линзы.

— Тагир… — от стресса голос у меня пропал. Я могла только шевелить губами. И когда мужчина замер, поняла, что не ошибалась.

Лучше бы меня и правда убили.

Единственный, кто мог спасти, оказался моим будущим палачом.

Когда на губы опустилась лента скотча, я устало закрыла глаза. Меня подхватили на руки и понесли к воротам. Проходя мимо отца с матерью, я смалодушничала. Зажмурилась еще сильнее, понимая, что не выдержу. И при виде их бессилия, и от стыда, а больше от сожаления за то, что месть этому ублюдку придется отложить во времени. Даже если они ничего не поняли.

Максим трясся на полу и плакал, как девчонка. Гости старались не смотреть на меня.

Только до всего этого мне уже не было никакого дела.

Глава 1

За месяц до этого

Юля

Вашу мать!

Да кто-нибудь, хватит вкручивать перфоратор в мою голову с обоих сторон!

Я со стоном оторвала голову от подушки. Тотчас же тупая боль в висках сделала кульбит, охватив затылок.

Воспоминания были похожи на рывки страбаскопа, выхватывающие танцующие фигуры из пространства клуба, где мы с девчонками отжигали всю ночь.

Батарея шотов. Сначала — «би-52». Потом, кажется, с десяток зеленых мексиканцев. Самбука, куда ж без нее. А потом мне захотелось шампанского. Девочка я или кто?

Было весело. Особенно когда нас пронесли по залу на вытянутых руках. И когда я поцеловала хостес. Той понравилось, было видно по глазам. И когда Алиска ревела в туалете и пьяно икала, утверждая, что хочет меня еще со школы, а я, тварь такая, обслугу целую. Я ее успокаивала и на пальцах разъясняла, ху из кто. Я не лесбиянка. Я оторва. Какой, на хрен, поцелуй, все это хайп.

А потом прицепился какой-то дрыщ с завышенным ЧСВ. Отказа не понял. Орал, что он то ли сын прокурора, то ли его любовница. И его папа (или партнер по… танцам) впаяет мне срок.