Дерзкие. Будешь должна

Вызываю такси, еду на работу, стараясь отвлечься от дурных мыслей. Общаемся с Андреем о новом заказе по запчастям. И совершенно неожиданно к нашему сервису подъезжает чёрный матовый Феррари Пуросанг. Я уже предварительно слюну сглатываю, потому что такая тачка здесь явно не к добру. Андрей косится на меня каким-то подозрительным взглядом.

— По твою душу? — спрашивает, когда из машины выходит, никто иной как Руслан Адов. Чёрт…

Что это ещё за дела такие? Что ему здесь нужно? Откуда он знает где я работаю???

Сердце начинает стучать в два раза быстрее обычного. Звонить Глебу? Или дождаться, что он мне скажет…

Глава 8

(Глеб)

Думал убью, когда увидел Руса. Все шестерёнки в момент забарахлили и перестали функционировать, изломав привычный мне внутренний режим в какое-то детерминированное хаотичное движение. То в одну сторону, то в другую. В результате почти закоротило и вспыхнуло. Что она творит, блядь?!

Смотрел на неё, держал за волосы и просто метал в неё молнии. Не мог не начать его бить. Просто по роже, чтобы понял нахуй, что нельзя её трогать. Чтобы не забывался.

Не предупредил. Приехал. Я конечно против старшего брата ни черта не имею. Не имел! Люблю его чисто по-братски. Он мне ближе бати, но…Это было слишком…Жёстко, агрессивно, грубо. Под дых.

Она перестаралась, он тоже. Да и эта идиотка, которая прилипла ко мне как клещ и никак не хочет отпускать. Уже завалила сообщениями и звонками. Хотя ясно сказал ещё тогда, когда ведьма жить со мной согласилась: «Всё кончено. Вот бабло. Иди на хуй». Так нет же…Бабки взяла, а потом выть стала. Караулить. Пиздец.

Ясно одно. Рус не просто так приехал. С этим я ещё разберусь…Но тигрица…

Выбесила конкретно. А когда стала отвечать на мой поцелуй. Вот тут повело. Забылся. Целовал её. Знал, что она вот так целуется, горячо и страстно только со мной, но когда поддалась мне. Когда позволила мне доминировать. Вот тут щёлкнуло, будто стабилизатор напряжения дал о себе знать. Хотел скорее домой привезти. Раздеть. Трахнуть. Жёстко. Грубо. Чтобы скулила. Чтобы жалобно тряслась подо мной. За то, что с другим сосалась. Да не просто с другим, блядь. А с Русом! С братом, блядь! За то, что ослушалась и попёрлась куда-то с грудью на выкат.

Но вот наедине оказались и глаза эти её заплаканные…В душу стреляли как два наконечника ядовитых. И понял, что предъявить не могу. Не могу даже силой взять. Хочу, но не могу. Потому что чувство будто маленькими шагами на Эйфелеву башню забираюсь. И если вдруг потороплюсь, то слечу к хуям собачьим. И размажусь кровавым пятном во славу Гюставу Эйфелю.

Был близко. По лезвию ходил. На грани балансировал. Трогал. Касался. Мокрую и податливую. Готовую для меня. А когда членом её коснулся…Думал вообще сдохну. Это титанического труда стоило не сорваться и не засунуть в неё. Но стерпел. Уважение, мать его, и только. В конце не выдержал, решил хотя бы пометить. Семя по ней размазать как зверюга дикая, как животное ненасытное. Потому что то, что она со мной творит это полный трындец, нахрен. Как пацан какой-то прыщавый дрочкой наслаждался. Кайфовал. Даже от ладоней влажных. Кому расскажи — век бы потом чмырили.

Подсел. По-крупному подсел. И как теперь думать о чём-то другом? И понять не могу, что она хочет от меня. Ведёт себя странно пиздец. Не видит, как меня штырит с неё? Я каждый раз, как её вижу, будто внутренний пеленгатор ощущаю. В ней индикатор, во мне антенна. Нам уже тупо нельзя порознь, потому что крыша у меня поедет, если так. Если ещё хоть ночь без неё проведу.

Зато, когда обнимаю её — сплю спокойно. Понял это буквально сразу. Она — лучшее лекарство от бессонницы. Мой личный бензодиазепин. Я даже приставать не стал. Прижал к себе, как маленькую. Да она и есть маленькая. Не те блядины, которые вокруг меня всё время вились. Она не одна из них. Не такая. Другая.

Хотел весь день с ней провести, но Кир позвонил, выручить попросил. Типы какие-то сделку его нагнуть пытались. Пришлось людей напрягать своих. А что самое стрёмное. Рус притих со вчера. А он никогда так не делает, если заинтересован в решении вопросов, не терпящих отлагательств. Значит, удумал что-то ещё…

— Глеб Александрович, тут орава целая.

— Ну и гасите их, нахуй, не думая.

У Кира свой ресторанный бизнес, помещение новое удачное подвернулось. Он уже обо всём договорился, задаток выплатил. А тут откуда не возьмись барыги новые какие-то влезли, доки не хотят подписывать. И по-хорошему никак не слезли. Приходится теперь популярно объяснять, кто такой Кир Волков и почему его нельзя трогать. А за Кира я каждому готов лично объяснить, если через шестерок не слушают. Лишь поэтому иду в припаркованную бэху и собираюсь болтать с чучелом, которое подъехало почти без предупреждения к новому рестику.

— Сам Глеб Адов собственной персоной.

У мужика что я вижу знакомая рожа. Седоват, на вид около сорока. Оценивать стоимость его вида не берусь. Мне тупо в лом. Всё, что вижу, часы Патек Филлип, и всё. Но это не о чём не говорит. Вшивый стандарт, да и только.

— Сам отвалишь или помочь?