Дерзкие. Будешь должна

Ещё секундочка. Ещё одна. Ещё…Глеб…Глеб…Да…Боже…Боже…Да…

Вся взрываюсь на осколки, покрываюсь мелкой дрожью, ощущая за секунду как остаюсь пустой, хоть и полностью счастливой, а по моей пояснице стекает его сперма вместе с остатками моей девственной крови…И самое ужасное, что ему это нравится. Его не пугает моя кровь. Она ему реально нравится. Он в восторге всё это по нам размазывает. Взгляд дикий, затуманенный, совершенно безрассудный. Пиздец мы сумасшедшие. Ненормальные оба. Что с нами не так вообще?

— Хорошо с тобой, так хорошо, Глеб, — прижимаюсь к нему, забывая обо всём. Слушаю его сердце. А он слушает моё. В этом слиянии что-то есть. В нём мы.

Телефон снова разрывается, но он берёт его и уверенно отключает, обнимая меня.

— Всю ночь с тобой буду…Дела подождут.

— Я тоже хочу провести с тобой всю ночь, — отвечаю, приставив свой лоб к его. Нежно целую в губы. Хочу целовать его. — Знаешь, я верю…Что тогда лезла к тебе сама…Пьяная. — признаюсь я, на что он начинает улыбаться.

— Конечно. У тебя не было шансов, — заявляет он, и я шуточно фыркаю. — Ты с самого начала по мне текла. Я чувствовал.

— И всё же скромности тебе не занимать…

— Хочу тебя снова…

— О, Господи… — не успеваю и вякнуть, как меня ставят на колени и мою спину прогибает широкая тёплая ладонь…Не задумываюсь, а расслабленно плюхаюсь лицом в мягкую подушку…

Глава 20

(Глеб)

Бля…Это не ночь, это просто совершенство… Трахаемся и трахаемся, пока не слышу бешенный стук внизу и крики Руса. Как белены объелся, честное слово!

— Бля, Глеб!!!! Глеб, мать твою! Ты здесь?! — не успеваю сообразить, что происходит, а ноги уже несут меня вниз.

— Извини, — на ходу кидаю Катюхе, надеваю боксеры и бегу открывать брату дверь. Проехал ещё через охрану без звонка, блин. Что, блядь, случилось-то?!

Открываю впопыхах и смотрю на его дикие глаза своими помутневшими от безумия.

— Ты чё?!

— Пиздец, ты хули трубу не брал, — хватает меня за щёки. — Бля, слава богу хоть живой, а, живой! — он склоняется на корточки, а я понять не могу чё происходит.

— Рус…Какого х…?!

— Джипси сгорел к хуям. Подожгли, блядь.

— Чё, нахуй?! Чё? — стою в полном ахуе. В оцепенение прихожу. — Я, блядь, его урою, нахуй. — подрываюсь выскочить на улицу прямо в трусах, но Рус меня обхватывает за плечи.

— Стой, стой, брат…Стой…Остынь, думать надо. Звонили тебе…Ты выключен был, я чуть не обосрался… Батя всё к херам отменил, полетел сюда. Придурок, — Рус даёт подзатыльник, и я мысленно виню себя, что ебался и думал только о себе. Но это же…Ведьма была…Как я мог вообще оторваться? Без шансов.

— Твою мать…Отменил сделку что ли?

— Ну а ты как думал? Что у тебя клуб будет гореть, в котором ты всё время жопу просиживаешь, трубу не берешь, а батя, спокойно узнав это, будет бумажки ездить подписывать. Пиздец ты конечно долбоящер…

— Бля…А Кир? — у меня сердце замирает. — Кир? Звонил???? Звонил?! — ору как ебанутый и толкаю Руса в грудь. Внутри всё спирает. Они же ещё чаще туда ездят. Если я по работе, то друг просто отдохнуть.

— Стой, стой, Кир норм. Вышли они, успели с девчонкой его, — сообщает, и я тут же выдыхаю. Пиздец…Чуть сердце не остановилось.

— Бля…Вот ведь сука, а…

Мечусь как раненное животное по первому этажу. Один из любимых и доходных клубешников был. Гондон штопанный, блядь.

— И чё теперь?

— Нихуя…Бате звоню. Скажу, что ты — похотливое животное, блядь, — ржёт он, набирая отца, а мне нихуя не смешно. По мне, наверное, видно, что я ебался всю ночь. Смотрю в зеркало. Конечно. Губы все обкусанные, тело в засосах. Ведьма наделала. Бля…Что за ночь-то нахуй такая, а! Как так звёзды сошлись!? Пиздец!

Не успеваю дослушать их разговор, поднимаюсь наверх, Катя встречает в спальне взволнованным взглядом, обернувшись в одеяло.

— Всё хорошо? Глеб?

— Да, всё нормально. Кать, ты прими душ пока. Извини меня. Мне там с Русом перетереть надо, — подхожу к ней, а она так ко мне нежно прикасается. Обнимает. И я её с трепетом в лоб целую. — Ты как?

— Круто, — выдыхает, обвив одну руку вокруг моей шеи, пока второй удерживает одеяло.

— Ну картина маслом, блядь, — застывает Рус в дверях, её от меня аж отбрасывает с перепугу, а я со злостью смотрю на брата.

— Бля, Рус, выйди отсюда, а!

— Жду внизу, кароч. И привет, Катюха, — кидает он вскользь, пока я успокаиваю её.

— Всё хорошо, не бойся. Мы переговорим по одному очень важному вопросу, и он уедет. Всё в порядке. Прими душ и спускайся завтракать. Или поспи. Хорошо? Мы в кабинете будем.

— Хорошо, — шелестит моя девочка, но глаза всё такие же испуганные, как и были. Бедняжка моя. Ебанешься тут с нами точно.