Дерзкие. Будешь должна

Осознание бурной волной проходится по мозгу до тех пор, пока не получаю жесткий захват от одного из оставшихся двух придурков. Он, не церемонясь, обхватывает меня и тащит прямиком в ту же тачку, пока я пытаюсь бить его стеклом. Соня делает последнюю попытку убежать, и та огромная сволочь даёт ей прямо по лицу наотмашь со всей силы, отчего у меня в мгновение начинают литься слёзы.

Не успеваю я пикнуть. Как слышу звук выстрела. Насыщенный смачный.

И сразу же за ним второй.

Я думаю, что знаю, что это. А вот и ни хрена.

Такого поворота я вообще не ожидала.

Это не Глеб стреляет. Не Глеб держит пистолет.

А добрый мальчик по имени Кир.

Сначала в одно колено, затем в другое.

Глеб просто идёт в мою сторону, остервенело обхватывает того самого парня, который тащил меня, за шиворот, хотя они примерно одинаковой комплекции. Но дури и жестокости в Глебе намного больше, уж я-то знаю своего сумасшедшего парня. Он буквально одним рывком впечатывает оппонента в пол, подбирая с земли тот самый кусок стекла, и зажимает его в правой руке.

— Она сказала, что воткнет, сука, и она воткнет, — шепчет он, заставляя меня дрожать. Соня в полном шоке от происходящего. У неё просто невероятный ступор. Она бледная, как моль, и смотрит на Кира, который без единой эмоции держит в руках пистолет и склоняется над телом того бугая, спокойно говоря ему что-то на ухо. А Глеб в это время продолжает шептать голосом Дьявола из преисподней. — Только руки будут не её, а мои.

Едва я успеваю услышать это, как понимаю, что рука Глеба двигается. Прикрываю рот ладонью и трясусь, боясь смотреть туда. Меня начинает тошнить. Вижу, что третий парень и вовсе убегает оттуда, сверкая пятками.

— Не надо…Я тебя прошу…Не надо, — умоляюще скулю сзади, и Глеб замирает. Намеренно не зову по имени. Не хочу никаких проблем. Мало ли кто эти ребята и что за ними может стоять. Я понимаю, что скорее всего поздно что-то предпринимать, и всё равно лезу туда, наблюдая как Глеб кладёт руку на его полностью окровавленное плечо и сдавливает чуть выше. Ярко-алые реки буквально поглощают белую ткань.

— Ведьма, тебе решать. Я артерию перехуячил. Могу спасти, будет продолжать насиловать кого-то. Выбирай.

Молчу. Нет сил даже говорить, будто язык прилип к нёбу. Краем глаза наблюдаю, как к нам подходит Кир. Внутри будто граната взрывается, и я совершенно теряюсь, пока Глеб не повышает голос.

— Давай, блядь, уже! Не еби мне мозг! Чего ты хочешь, блядь! Хочешь, чтобы сдох или хочешь, чтобы жил! Смелее нахуй, ведьма, я жду!

— Жи…Жил… — кое-как выдаю и незамедлительно падаю в обморок прямо на месте…

Глава 22

(Глеб)

Милосердие. Никогда, блядь не понимал этого ебучего слова. Но когда увидел, что происходит там…

Просто, блядь сука, озверел.

Не зря же с Киром договорились наблюдать за ними и ждать неподалеку на всякий случай, если вдруг что случится, раз уж охрану она попросила на день распустить. А случился, как всегда…Полный пиздец.

Сидим мы неподалеку, никого не трогаем, шутим и ржём, как обычно, несмотря на всю прискорбность ситуации со сгоревшим клубешником, и видим вдруг, как наших девчонок из этого заебучего бара гонит какая-то шайка-лейка будущих трупов. Вот именно так я и думаю в первую секунду, как вижу это. Ибо уже не сдержаться.

Но Кир выбегает из машины первым, потому что его Соньку на себе уже тащит какое-то чмо. При чём так агрессивно и грубо, что у меня у самого челюсть клацает.

За секунду оцениваю ситуацию. Трое. Ушатать на раз. Прикидываю кому первому вмажу. Вижу, как моя тигрица бутылку о башню тому пидору разбивает.

Ебать у меня крышу от неё ведёт. Ну, какая, блядь, она охуенная, а…

Понятное дело, что его только чуть повело, но я в полном восторге от того, как она подругу защищает. Как держится. Это же просто мой фетиш. Нереальная воительница.

Только подхожу, завороженный этим зрелищем, и понимаю, что тот бессмертный ударяет Соню. Наотмашь.

В ту самую секунду думаю о том, что после этого Кир ему колени в обратную сторону вывернет.

И вдруг слышу выстрелы.

Один. Второй.

Сука, когда только ствол успел мой вытащить.

Ну да ладно, за девчонок можно. За них можно и не так. Слышал, как тигрица ему угрожала. Всё как в самой напряженной киноленте. Но точно знал, что если не воткнёт она, воткну я. Поэтому, когда она бросила, я незамедлительно поднял.

Анатомию я знаю на отлично. Знаю, где нужно резать, чтобы убить, а где зажать, чтобы спасти. Только вот…Спасать не хотел. Не хотел и ждал, что она скажет мне «сдох», но… Она не до конца ещё понимает этот мир. Его жестокость и важность принятия решений. А также не понимает, что для Глеба Адова нет места колебаниям. Они случились только, когда появилась она.

В любой другой ситуации я бы за секунду вскрыл артерии, при чём и на бедре сразу, отошёл бы и смотрел как ублюдок истекает кровью. Прихватил бы с собой негашёную известь, плотную плёнку, дрова и сжёг бы этого хуесоса как он того и заслуживает. А возможно увёз бы его куда-то до ближайшего производственного котла. Ведь кости горят куда охотнее при температуре за тысячу градусов.