Дерзкие. Будешь моей

Ты туда даже не суйся…Потому что моя чародейка тебе все кишки своими заклинаниями вывернет. Там всё занято на века. Под надёжной защитой.

— Будет тебе путешествие. Будет, — отвечаю, кивая, и она кое-как соглашается.

Пока старшие обсуждают это, мы с Русом выходим в коридор, чтобы перетереть.

— Подожди меня здесь, — кидаю Домбровской, оставляя её в кабинете с нашими отцами.

— Не нравится мне это, братишка. Чё удумал? — спрашивает Рус, пока двигаемся в сторону курилки.

— Не понимаю, о чём ты.

— Не понимаешь? — ржёт он наигранно. — Ладно отец думает, что ты назло всё делаешь. Блонди течёт, как сука на привязи. Ты её там на сух. пайке держишь? — добавляет он в истерике, а мне и самому бы сейчас не уржаться. — Я-то вижу, что что-то задумал. Чё я брата родного не знаю. Смотри там рожки не обломай.

— Ой, да иди ты на хрен, ок?

— Чё не подпускаешь её к себе? По Катюхе своей сопли гоняешь?

— ЗА-Т-К-НИ-СЬ. Усёк?

— Да усёк. Усёк…Душнила.

— Сам такой.

— Давай я твоей невесте присуну, раз уж такие дела, — ухахатывается он, пока я курю. А у меня на лице полная непроницаемость.

— Да еби её сколько влезет, пока хуй не отвалится. Хоть вдоль, хоть поперек. Только после свадьбы, угу? А-то уж как-то не особо красиво будет…

— Ну да…А после свадьбы просто красота…

— После свадьбы мне ваще похуй будет, — улыбаюсь, на что Рус качает головой.

— Вообще не понимаю, что у тебя в башке.

— А ты и не пытайся понять. Всё равно заблудишься…Просто на подмоге будь, если чё. Угу?

— Дрочишь что ли? Какая в жопу подмога? Глеб…Хули ты не договариваешь?!

— Всё чисто, чикуля. Не срывайся…

Оставляю Руса в недоумении, а сам рвусь на улицу, поскольку время уже подошло к четырем часам дня.

Я должен ей хотя бы позвонить…Просто услышать её голос, иначе ебанусь с этой чокнутой семейкой.

Пока болтаем, отвлекаюсь. Говорю с ней на улице, подальше от компании и не в машине. Чтобы никто ничего не услышал. Всё ещё думаю, что в моём Бентли есть прослушка.

— Самомнение…Как я могла забыть… Все тебя хотят, все мечтают тебе отсосать. Всё тебе принадлежит. Ты у нас царь и бог в одном флаконе…, — говорит она выдержанным тоном, пока я смеюсь такому граду комплиментов.

— Кать…Я скучаю по тебе. Безумно скучаю. Не вытерплю до завтра. Сегодня приеду. Точно сегодня…Всё брошу, нахрен, и приеду…

— Глеб, не стоит так. Ты не спал даже. Это опасно, как ты не понимаешь?!

— Мне опасно быть без тебя…Вот что опасно, — едва успеваю произнести, как слышу громкий автомобильный гудок в трубке. Потом лёгкий всхлип, глухой стук и ужасающую тишину…

Глава 11

(Глеб)

Моё сердце разбивается на тысячи осколков.

Набираю её номер снова и снова, но телефон отключен.

Вообще не думая, бросаю всё и пулей лечу в аэропорт, звоня при этом Русу.

— Прикрой, я улетаю.

— В смысле? — недоумевает брат. — Куда, блядь?

— В Питер. Надо. Срочно.

— Бля, Глеб. Что случилось-то?

— Потом расскажу, просто прикрой, блядь, меня и всё, — кидаю ему напоследок и отключаюсь. Всё равно спалюсь по билетам, да и похрен. Наплевать. Мне нужно туда…Иначе я просто сдохну…

Если это батя…Если он что-то сделал с Катей, я его голыми руками придушу. Решаюсь набрать его номер.

— Глеб, ты куда пропал?! Что это значит?!

— Это ты что-то сделал?! — выпаливаю в гневе. Он мешкает. Кажется, не понимает о чём я, хотя он такой гнусный мудила, что порой хрен догадаешься.

— Ээээм…О чём ты? Не понимаю.

— Сука…Если узнаю, что это ты…Если только узнаю…Я сам лично тебя придушу! — сбрасываю трубку и скриплю зубами, вырубая телефон. Может и не стоило звонить. Может, нет…Но меня просто разрывает на части. Особенно после того, что я о нём узнал.

Приём у врача был в два часа дня. В три Людмила Эдуардовна уже скинула мне всю информацию. А сейчас почти пол пятого…Я ведь сказал, чтобы Катя никуда не ходила без меня…Ведь сказал. Так какого, спрашивается, хера?!

Всего трясёт.

Блядь…Только, пожалуйста…Пусть ничего не случилось…Пусть всё будет хорошо. Я честно изменюсь…Поверю в Бога, если с ней и ребёнком всё будет хорошо! Пожалуйста!

Сажусь на первый попавшийся самолёт. Время в пути час девятнадцать. А мне кажется, что целую вечность. Нервно ёрзаю на кресле и дёргаюсь от каждого шороха. Стюардесса даже боится ко мне подходить. Потому что со стороны точно выгляжу как конченный шизоид в период обострения.

Пока лечу, шарю в соц. сетях, ищу какие-то новости об авариях. Хоть что-то. Но там столько всего произошло за сегодняшний день, что глаза разбегаются.

Читаю, что в центре сбили какую-то молодую девушку. На одно мгновение мне кажется, что я сейчас сдохну на месте, но приметы не соответствуют Катиным.

Успокаиваюсь. Ищу дальше. Как параноик досконально проверяю каждую запись. В любом случае первым делом направлюсь в дом. В любом, мать его, случае.

До конца полёта кажется становлюсь седым неврастеником. Меня не спасёт уже даже наркота, не расслабит, не подарит забвение. Нервных клеток просто не осталось.