Дерзкие. Будешь моей

— Тут и гадать нечего…Я же знаю, ты всё чувствуешь, — улыбается он, проводя своей щетиной по моей ладони.

— Так не бывает, — отмахиваюсь я, но улыбаюсь его теплоте и словам.

— Дорогие…Ну, что могу сказать…Однозначно, мальчишка, — улыбается она, и я не вижу изменений в лице Глеба.

Реально ничуть не сомневался…А я…Я ведь его уже даже видела…

Господи, как же странно. И одновременно волшебно.

— Ярослав, — выдыхает он, снова целуя тыльную сторону моей ладони. — Наш Ярик.

— Наш Ярик, — соглашаюсь, расплываясь в улыбке. — Боже…Не верится…Особенно, что это правда…

— И в остальном всё хорошо, Катюш. Всё по нормам. Не о чем беспокоиться. Только вот мне не нравится состояние твоей кожи…Ты плохо спишь?

— Она мало спит, — перебивает Глеб. — Кошмары мучают…

Людмила Эдуардовна хмурится, вытирая датчик и мой живот салфетками.

— Плохо…Хороший полноценный сон необходим, дорогая.

— Я понимаю, — соглашаюсь с ней. — Просто…Не знаю, как расслабиться.

— Попробуй сходить к психологу…Не думала?

— Не знаю, — пожимаю плечами, а Глеб приподнимает бровь и посмеивается. — Что?

— Не верю этим шарлатанам. Ни хрена они не помогают, — отвечает он уверенно.

— Не знаю, мне помог однажды, — отзывается Людмила.

— Зря ты так категоричен, — поправляю его я и опускаю вниз футболку, встав с кровати. — Всё…Плановое УЗИ пройдено!

Глеб обхватывает меня за поясницу и неожиданно притягивает к себе, уткнувшись губами в мой живот.

— Привет, бандит…Я тебя жду…

«Бандит»… Прямо как у меня во сне…Ну надо же… По коже тотчас же мурашки табуном пробегают.

— Глеб, — улыбаюсь, положив ладони ему на плечи.

— Тсссс, женщина. Не мешай общаться с сыном, — прерывает он меня, на что Людмила Эдуардовна посмеивается и оставляет нас наедине. — Сделай так, чтобы мама спала…Сделай, прошу тебя… Пусть она больше отдыхает. Ей нужны силы. — просит он у Ярослава, а я вздыхаю.

— Он не виноват, — сжимаю Глебу плечи. — Не он тому причина…

— Я и не говорил, что он виноват… Но он всесилен…Способен избавить тебя от этого…Я уверен…

— Глупости… — смеюсь, фыркая. — Идём в гостиную…?

— Идём, да…

Но не успевает Глеб встать, как ему на телефон поступает звонок.

— Это Гриша. Я сейчас… — сообщает он и я киваю.

Оставляю его для важного разговора. Сама же иду заняться делами. Хочу немного прибраться, но Глеб нарушает мои планы, когда возвращается ко мне с серьёзным выражением лица.

— Всё, ведьма…Началось, — говорит он, вызвав у меня в груди бешенные кульбиты. Я тут же ощущаю словно куда-то падаю. Какие же отчётливые эти ассоциации, чёрт возьми…

— Уже?

— Пора уже, прости… Пятьдесят один процент…Должен лететь обратно…

— Не хочу, — бросаюсь к нему, вцепляясь в плечи. — Не хочу, чтобы ты уезжал…

— Я понимаю, малышка…Я тоже… — он гладит мою спину, а я снова плачу.

Не готова отпустить. Не хочу его терять. Не хочу, чтобы начиналась война…

— Я вырвусь, как только смогу, но…Пока всё не сделаю, Кать…Оставайся тут. Не смотря ни на что оставайся. Хорошо, родная? И не плачь…Только не плачь…

— Я не плачу, Адов, — хнычу ему в грудную клетку. Удерживаю за футболку и не могу отпустить. И вру конечно. Плачу, при чём сильно.

А он чуть отодвигает и стирает мои слёзы подушечками больших пальцев.

— У тебя такой защитник внутри. Ещё лучше меня. Намного лучше. Береги себя, любовь моя. Прошу тебя. Всё будет хорошо. Я буду осторожен, обещаю.

Прилипаю к Глебу всем телом. Знаю, что он сильный. Что умный, что расчётливый, но…

Ненавижу его отца и так сильно боюсь.

Глеб обнимает меня, стискивает. Вдыхает мой запах. А я запоминаю…

Запоминаю всё, что между нами происходит, чтобы долгое время, которое буду вынуждена провести одна, жить хотя бы этими воспоминаниями…

— Я тебя люблю.

— И я тебя люблю. Вас…Сильно.

* * *

В ожидании проходит первая неделя.

Глеб хоть и на связи, но реже, чем я представляла. Он действительно сильно занят. Начался крах империи и новости всё чаще появляются в сети. Даже чаще, чем он звонит мне.

Скандал начинается ровно тогда, когда в СМИ всплывает информация о том, что держателем контрольного пакета теперь является Адов младший. Это просто фурор. Пятьдесят один процент акций — то, что удалось собрать с мира по нитке. И теперь, когда Глеб — контролирующий акционер, он планирует провести собрание с остальными для определения дальнейшей судьбы компании. Он собирается ликвидировать их. Параллельно с этой новостью, пока его отец занят улаживанием данного конфликта, Глеб обнародует документы махинаторских сделок, в своё время столь грамотно провёрнутых Александров Юрьевичем для создания своей сети ювелирных. А с учётом того, что при ликвидации компании денежные средства вернутся на счета владельцев акций, один из которых вот-вот будет арестован и все активы заморозятся, всё складывается чётко по их плану. Не знаю, что происходит глубже. Глеб не оповещает, но мне кажется, старший просто в бешенстве.