Дерзкий доктор

Я пишу ей код от лифта в вестибюле, чтобы она смогла подняться на крышу — и затем жду, мой аппетит к ней с каждой секундой становится все более ненасытным. Дворецкий появляется из стеклянной двери в дальнем конце крыши, чтобы спросить, не нужно ли мне чего-нибудь, и я заказываю шампанское для Шарлотты и воду для себя, поскольку сегодня днем у меня операция. Ей требуется двадцать минут, чтобы прибыть, но, Боже мой, она стоит каждой секунды ожидания. Одетая в обтягивающий красный топ и джинсы, на высоких каблуках, удивительно, что она добралась до меня, и ее не украли прямо на улице. Но самое приятное — это то, как она улыбается и краснеет, когда видит меня.

— Ты не предупредил, что будешь в плавках. Так по-европейски, — говорит Шарлотта, заправляя свои длинные волосы за ухо. — Вау. Это просто… Я не видела тебя без одежды.

— Да, — отвечаю я, подходя к своей девушке. Беру ее за подбородок и приподнимаю ее лицо, простой акт власти заставляет ее глаза остекленеть. — Я слишком нетерпелив, чтобы возиться с одеждой, когда дело доходит до тебя.

— Ну… — Она облизывает губы, привлекая мое пристальное внимание. — Может быть, ты мог бы уделить этому время в следующий раз, сэр? Мне нравится на тебя смотреть.

Медленно я засовываю большой палец ей в рот, и она стонет, посасывая палец, слегка покачиваясь на каблуках. Дворецкий выбирает этот момент, чтобы вернуться с нашими напитками, и Шарлотта вздрагивает, пытаясь отстраниться, но я наступаю на нее, держа большой палец у нее во рту, притягивая ее ближе, обхватив другой рукой за бедра. И после нескольких секунд шока с широко раскрытыми глазами напряжение спадает с ее тела, и она позволяет мне втягивать его внутрь и наружу, внутрь и наружу, ее цвет лица становится все более розовым, ее плотное тело трется о мое.

— Здесь только ты и я, — бормочу я, поглощенный движениями ее пухлых губ. — Никогда не будет никого другого.

Когда дворецкий уходит, я убираю большой палец и заменяю его языком, целуя ее так, как мог бы, если бы мы трахались на полу моего офиса. Глубоко. Собственнически. Из ее горла вырывается прерывистое мычание, и за последние три дня я уже понял, что именно этот звук она издает, когда становится влажной. Моя рука скользит вниз по ее телу, по ее упругим титечкам, сжимая ее киску через джинсы.

— Это будет моим обедом, Шарлотта.

Ее веки трепещут.

— Да, сэр.

Несказанно довольный динамикой, которая развилась и расцвела между нами, я сжимаю ее идеальную маленькую щелку еще раз и отступаю назад.

— Раздевайся.

Положив сумочку, Шарлотта оглядывается по сторонам, явно нервничая. Мы находимся в одном из самых высоких зданий, и здесь более чем достаточно уединения, чтобы ее никто не увидел. Кроме того, у бассейна больше никого нет, не считая случайного дворецкого. Но средь бела дня в незнакомом месте, полагаю, есть небольшая порочность в том, чтобы полностью раздеться. Однако я не могу не расширять ее границы. Мы начали не спеша, она стала называть меня сэр, ласкать в постели, а потом звать «папочкой».

Это то, чего я никогда не мог ожидать от себя. Мое единственное объяснение — интуиция, что ей нужно расширить свои границы. Что это удовлетворяет ее тело, а также что-то глубоко внутри ее разума. Шарлотта — один из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал. Если бы она не хотела того, что я делаю, говорю и приказываю ей, она бы остановила меня. Она бы ушла. Тот факт, что она продолжает, означает, что она хочет исследовать этот обмен властью так же сильно, как и я.

— Итак… — шепчет она, стягивая красный топ через голову и бросая его на ближайший шезлонг. Почему тот факт, что на ней черно-белый бюстгальтер в горошек, так возбуждает меня? В то же время это наполняет меня возбуждением. Так много это я с трудом перевариваю. — Это клуб… — Потянувшись назад, чтобы расстегнуть лифчик, она осматривает крышу. — Или у тебя здесь квартира?

— Пентхаус принадлежит хорошему другу. Это его бассейн. Исключительно. Он много путешествует и редко пользуется этим. — Я наклоняю голову. — А я частенько.

Губы Шарлотты дергаются, подбородок приподнимается.

— Дай угадаю, ты спас ему жизнь, и неограниченный доступ к бассейну — это его способ отплатить тебе.

— Это была жизнь его сына, — признаю я, сжимая челюсти, когда она сбрасывает лифчик.

Блядь. Эти дерзкие маленькие сиськи.

Они преследуют меня во снах своими сексуальными малиновыми сосками. Тот факт, что на мне обтягивающие плавки, не оставляет сомнений в том, насколько мне нравится смотреть на них. На нее. Господи, просто находиться рядом с ней делает меня твердым.

Затем она снимает туфли на каблуках, отставляет их в сторону и принимается расстегивать молнию на джинсах.

— И ты приходишь сюда только поплавать?

В моем горле возникает тупой комок, за которым следует волна дискомфорта. Я внимательно изучаю ее, между моими бровями образуется морщинка.

— Почему ты спрашиваешь?

Она пожимает одним плечом.

— Я не знаю… когда я вошла, до того, как ты меня увидел, я заметила некоторое… напряжение. Ты казался замкнутым.

Почему я вдруг запыхался?