Дерзкое обольщение

– Твой бывший супруг мне совсем не интересен, – сухо ответил Рикардо, и глаза его зловеще блеснули. У Дорис холодок пробежал по спине. В темно-синем костюме, в белоснежной рубашке с шелковым галстуком цвета морской волны Рикардо выглядел как процветающий коммерсант из рекламного ролика – уверенный в себе, хищно грациозный, весь преисполненный ощущения собственной силы. И весьма, весьма опасный. – Куда интересней узнать, что заставило тебя стать манекенщицей, – продолжил он.

– Случай, – беспечно пожала плечами Дорис. – Три года назад, сразу после того, как я вернулась в Австралию, мы с подругой пришли на показ мод в универсальный магазин, владелицей которого была мать другой нашей подружки. Одна из манекенщиц заболела, а у меня, как выяснилось, оказался тот же рост и размер. Не успела я опомниться, как на меня надели какой– то немыслимый наряд и вытолкнули на подиум. И я вдруг поняла, что именно для этого рождена.

– Да и гонорары, видимо, у тебя неплохие.

– Важнее, что мне эта работа нравится, – сказала Дорис. – Ну а тогда меня сразу же уговорили принять участие в показе мод, который состоялся через два дня, а там меня увидел Жискар и восторженно сообщил, что якобы я всем своим существом чувствую зрителя. Чуть позже я стала посещать частную школу манекенщиц, а остальное, как говорится, вопрос техники.

– А тебе не приходило в голову стать модельером?

– Нет. Модельер – тот же художник. Для этого нужно иметь призвание. А вот что мне нравится, так это подбор аксессуаров. Это целое искусство – подобрать обувь, пояс, шарфик к платью или костюму. – Дорис вошла во вкус и говорила без умолку. – Я уже не говорю про драгоценности, прическу, макияж. От точного выбора зависит успех всей композиции. Я часто высказываю свои предложения, и Жискар ценит мое мнение очень высоко.

– Выходит, красота – заложница аксессуаров?

– Женская красота – вещь загадочная, – ответила Дорис. – Она в сиянии кожи, в улыбке, в блеске глаз. А если внутри пустота и неуважение к себе и окружающим, как ни приукрашивайся – ничего, кроме жеманства, в ней не увидят. При некотором внимании к себе возраст, сложение, рост не играют роли и не помешают произвести нужное впечатление.

– Произвести впечатление? Для чего? Чтобы лучше продать себя на рынке жизни?

– А почему бы и нет? Разве не того же самого добивается мужчина, надевая изысканный костюм? – Она критически осмотрела костюм Рикардо. – Судя по покрою, это работа Дориана Сислея, лучшего австралийского модельера. А туфли – туфли ручной работы – то ли из Испании, то ли из Италии.

Рикардо широко улыбнулся.

– Выходит, я тоже играю?

– Несомненно.

– Кого же?

– Респектабельного финансиста и в то же время лихого парня, способного на самые экстравагантные выходки.

А что можно сказать о самом Рикардо Феррери – не бизнесмене, а человеке?

Дорис почувствовала, что они ступают на скользкую дорожку.

– В нем жесткая, граничащая с жестокостью целеустремленность странным образом сочетается с деликатностью и отзывчивостью.

– Какая проницательность! – довольно усмехнулся Рикардо. – Но не перейти ли нам к главной цели вечера – ужину? Кто-то из нас умирал с голоду.

В упоминании о цели вечера было что-то двусмысленное, но Дорис действительно слишком хотела есть, поэтому не стала спорить.

На первое был подан суп с божественным ароматом лука и томатов – не блюдо, а амброзия; далее шли отборнейшие креветки в соевом соусе с гарниром из риса и овощей, а затем уже главное блюдо – фазан в винном соусе. Порции были соблазнительно маленькие, и Дорис съела все без остатка. Еще было вино – прозрачное и терпкое белое, а на десерт – фруктовое желе со взбитыми сливками.

– Это был не ужин, а верх совершенства! – воскликнула Дорис, откидываясь на спинку кресла. Она была сыта, как никогда в жизни.

– Спасибо, я старался, – скромно ответил Рикардо.

– Видимо, для себя ты так не готовишь? Кстати, наверное, ты вообще не ужинаешь дома – всегда в какой-нибудь компании.

– Дома я действительно ем весьма редко, – лениво отозвался Рикардо. – По негласному обычаю раз в неделю я ужинаю у мамы, потом частенько бываю у Сильвии с Габриэлем. Об официальных ужинах и дружеских вечеринках я вообще не говорю.

– Между прочим, мне очень понравилась жена твоего брата – Сильвия, – призналась Дорис.

– Редкой красоты женщина, – восторженно подтвердил Рикардо. – Искренняя, заботливая, с чудесным характером.

Глаза Дорис ревниво блеснули. Рикардо подметил это и улыбнулся.

– Не выпить ли нам кофе?

– Не возражаю. Только сперва уберем со стола посуду и вымоем ее. Если, конечно, – Дорис искоса взглянула на него, – если, конечно, ты не против появления женщины на твоей кухне. Кстати, как тебя угораздило избрать специальность повара? – спросила Дорис уже на кухне, где они вдвоем мыли посуду.