Дерзкое предложение

Сейчас у него есть Майлз, думал Малак. Едва ли он занят меньше, чем когда-то был отец, тем более что на трон он, в отличие от отца, взошел в смутное время. Но он все равно ухитряется каждый день хоть пару часов проводить с сыном.

Когда-то, когда Малак был свободен и беззаботен, он сочувствовал Тарику, но теперь сочувствия у него поубавилось.

– Так ты войдешь в комнату? Или будешь вечно стоять в дверях? – тихо спросил отец.

Его взгляд так и остался прикован к окну, за которым простиралась бескрайняя пустыня.

Были времена, когда Малак восхищался способностью отца чувствовать его присутствие. Он верил, что отец сродни богу и умеет видеть сквозь стены.

Он улыбнулся своему воспоминанию.

– Ты читаешь, а я не хотел мешать тебе. – Он прошел в комнату.

– Мои помощники сказали мне, что ты наконец-то женишься. – Отец закрыл книгу и перевел взгляд на Малака. – Что у тебя были определенные сомнения, но теперь, как мне сказали, все уладилось.

Забавно, подумал Малак, он теперь король, а его отец никто, только родственник, но все равно он тушуется, как провинившийся подросток, когда Тарик смотрит на него. Возможно, это объясняется тем, что этот человек – все еще его отец. А может, дело в том, что Тарик редко проявлял интерес к своему сыну, а когда проявлял, это всегда казалось ему торжественным событием.

– Женитьба была неизбежна, – сказал Малак. – Но в жизни Шоны это крутой поворот. Она никогда раньше не общалась с представителями королевской крови. Так что неудивительно, что ей нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Может, он дает ей слишком много времени, подумал Малак. Может, в этом вся проблема. Может, поэтому-то она и повторяет… эти безумные слова.

– Похоже, она практичная девочка, – сказал отец. – Такая, как тебе нужна, мне кажется.

Все в душе Малака воспротивилось такой характеристике Шоны. Ведь она совсем не такая. И вообще, почему это отец вообразил, будто Малаку нужна практичная жена. Ведь он, Малак, никогда не отказывался от королевства ради любви к женщине, которая едва сдерживала свое презрение к мужу.

Правда, всего этого он вслух не сказал.

– У тебя была своя королева, – сказал Малак и только потом сообразил, что затронул больную тему. – Можешь что-нибудь посоветовать?

– Как заботиться и кормить рядовую королеву Халии? – рассмеялся отец, и его смех эхом разнесся от стен.

Малак вдруг понял, что давно не слышал, как смеется отец. И на него снова накатилась грусть. Скорбь по человеку, который никогда не существовал. И не будет существовать.

– Думаю, – продолжил отец, – ты не нуждаешься в лекции о моих неудачах на этом поприще. А неудач моих – легион. И все они публичные, к моему позору.

Вероятно, Малак пришел сюда именно для этого – чтобы наконец-то состоялся этот разговор, который он никогда бы не решился завести с отцом. Чтобы изгнать последние неясности, прежде чем Малак сделает окончательный шаг, который сделает его похожим на отца.

Во многих аспектах, кроме одного, напомнил себе Малак.

– Ты любил ее, – сказал он, стараясь, чтобы его голос не прозвучал осуждающе.

Отец отважно встретил его взгляд.

– Любил. И продолжаю любить.

– Как же так? – Малак покачал головой. – Ты же знал, что?..

Закончить предложение он не смог. Он не считал нужным эвфемистически называть поступок Намани «неблагоразумием», а назвать его прямым текстом у него духу не хватало, несмотря на то что он никогда не понимал свою мать и не желал общаться с женщиной, которая не скрывала своей ненависти к нему. А ненавидела она его потому, что он не смог заменить ей Адира, ребенка, которого ей пришлось отдать, прежде чем она забеременела Малаком.

– Любовь не меняется, когда ее проверяют на прочность, – проговорил отец медленно, как будто ему было больно говорить об этом. – Хотя она и может стать… более сложной.

– Но ведь предательство делает любовь невозможной. Нельзя продолжать любить, когда знаешь о предательстве.

– Малак, я последний, у кого тебе следует спрашивать совета о семейной жизни, – помолчав, продолжил отец. – Но я все же кое-что тебе скажу. Жизнь полна сожалений, и, думаю, таких же сожалений полна королевская власть. Такова природа власти. Возможно, когда-нибудь ты будешь сожалеть о своих политических решениях, а вот о любви ты не будешь сожалеть никогда. Что бы ни случилось.

Они заговорили на другие темы, в частности, о свадьбе, которую в скором времени будет праздновать все королевство. И о духе доброжелательности, который принесет с собой свадьба. Однако когда Малак ушел от отца, он думал только о том, что тот сказал о любви.