Дерзкое требование невесты

- Но порой семья требует жертв. Мы должны принимать во внимание не только желания наших жен, но и потребности остальных членов семьи, - возразил Александрос, подумав про себя, что ему тоже нелегко наблюдать, как его мать и жена борются за место в его жизни.

Но в конечном итоге он никогда не сомневался в способности Полли постоять за себя в случае необходимости.

Петрос ухмыльнулся:

- Ты имеешь в виду, что стараешься угодить и вашим и нашим?

- Совершенно верно.

- Ну уж нет, благодарю покорно. Я бы хотел, чтобы моя жена все еще любила меня и через пять лет.

- Что, черт возьми, ты имеешь в виду?!

- А то, что я не стану откладывать медовый месяц в угоду желаниям мамы.

* * *

Тогда Александрос не придал значения подтексту слов брата. Но теперь он вдруг подумал: а что, если Поллианна его разлюбила? Она по-прежнему была хороша в постели, но может быть, это просто похоть, а не любовь?

Он называл ее «моя любовь» по-гречески, но редко говорил, что любит, а она никогда не настаивала на подобных признаниях. Даже когда он предложил ей руку и сердце.

Он воспринял это как еще одно доказательство того, насколько хорошо они понимают друг друга.

Александрос произнес эти слова в первый раз, когда родилась их дочь и подарил ей роскошное кольцо - платиновую полоску, усыпанную бриллиантами чистейшей воды, - в знак вечной любви.

Оглядываясь назад, он вспомнил, что она тогда ответила взаимным признанием, но без присущей ей пылкости. И похоже, после этого она больше не говорила ему, что любит.

А он-то думал, что у них полное взаимопонимание и слова не нужны.

- И как у тебя язык повернулся говорить такое? - спросила свекровь полным негодования голосом.

Поллианна склонила голову набок, словно пытаясь понять вопрос.

- Разве у меня есть причины лгать? Кто-то из присутствующих питает какие-либо иллюзии относительно моего приоритетного места в жизни Александроса?

Она говорила с такой уверенностью, словно не могла понять, почему его мать обиделась, почему Александрос мог обидеться. Затем, как ни в чем не бывало, повернулась к Петросу и спросила:

- Вы с Корриной решили пока жить в квартире в Афинах?

Это было еще одно различие между Петросом и Александросом.

Младший брат переехал в один из двух пентхаусов Кристалакиса, когда окончил университет и получил свою первую должность в семейном бизнесе.

Они с Корриной решили остаться после свадьбы в пентхаусе, а не переезжать в более просторный фамильный дом, где жил Александрос с семьей, пока не купил загородную виллу.

Поколения их семьи жили в этой роскошной вилле вместе с тех пор, как его прадед купил ее для своей молодой жены.

- Но разве это удобно для семьи? - спросила его мать.

Петрос пожал плечами:

- Мы не спешим заводить детей, но, когда это произойдет, решим, хотим ли мы найти дом в Афинах или переехать за город, как это сделал Александрос.

- Нам очень нравится проводить выходные на вашей вилле, - с улыбкой заметила Коррина. - Хотя я уверена, что дело скорее в компании, чем в месте.

Поллианна тепло улыбнулась в ответ. Это была ее первая искренняя улыбка за вечер.

Он заметил, что брат назвал инициатором переезда именно его, подчеркнув тем самым, что Поллианна не имела права голоса в этом вопросе. Так оно и было. Александрос видел, как несчастна его жена в доме свекрови, поэтому нарушил семейные традиции многих поколений и купил им дом и отделал его по собственному проекту.

Мать заверила, что его жене понравится, поскольку сама Поллианна, по ее мнению, мало что смыслила в дизайне интерьеров.

Его жена восприняла новость о переезде в загородную виллу, мягко говоря, без восторга, а скорее в штыки. Ему придется каждый день летать на работу в город.

На самом деле их спор о том, где они будут жить, был последней крупной ссорой, которую он мог вспомнить со своей чересчур эмоциональной в то время женой. Он думал, что она наконец-то освоилась с ролью жены миллиардера и поняла, что он действует в ее же интересах. Но, как выясняется, он только сейчас понял, какую цену заплатил за переезд.

- Александрос не откладывал рождение детей, - сказала его мать, явно не одобряя позицию Петроса в этом вопросе.

Коррина, казалось, хотела что-то сказать, но передумала. Она лишь покачала головой и крепко сжала губы.

- Ты что-то собиралась сказать? - спросил Александрос, все еще не оправившись от осознания того, что его невестка жалела его жену за ее выбор мужа.

- Не важно, - отмахнулась было Коррина.

- Но мы семья, - настаивал Александрос. - Говори, что у тебя на уме.

Поллианна насмешливо хмыкнула, чем нимало удивила мужа.

Она давным-давно перестала реагировать на семейные разговоры. Он думал, что ее отношение к его матери и сестре изменилось.

Неужели Поллианна просто оставила попытки заставить его принять ее точку зрения?

Коррина бросила на него настороженный взгляд.

- Я только собиралась сказать, что, если бы мужчины понимали, что значит беременность для женщины и насколько тяжело для твоей жены вынашивать ребенка, вы могли бы на самом деле подождать заводить детей.