Дерзкое требование невесты

Они посетили не один дорогой бутик в поисках детского приданого, но затем Александрос велел водителю отвезти их в магазин на окраине Афин.

Они еще не нашли кроватку и пеленальный столик, хотя Полли присмотрела парочку подходящих, но ничего такого, во что бы она влюбилась.

- Куда мы направляемся?

- Скоро увидишь.

- Я не люблю сюрпризов.

- Это неправда.

Она рассмеялась.

- Ладно, но я все равно хочу знать.

- Ты проголодалась? Хочешь сначала пообедать?

Ее живот заурчал, отвечая на вопрос.

Александрос рассмеялся. Его смех был таким глубоким и теплым, что Полли не удержалась и приникла губами к его соблазнительному рту. Он мгновенно ответил на ласку, но не сделал ни малейшего движения, чтобы углубить поцелуй.

Наконец она отстранилась ровно настолько, чтобы заглянуть ему в глаза.

- Спасибо, - нежно проворковала она.

- За что ты меня благодаришь?

- За то, что уделил мне это время, за то, что сделал это с улыбкой и с этим восхитительносексуальным смехом, от которого у меня внутри становится тепло.

- Я очень рад узнать, что мой смех так действует на тебя.

- А мне еще приятнее знать, что ты счастлив быть здесь со мной, - призналась Полли.

- Так и есть, - подтвердил он.

Она не стала напоминать ему, что недавно он был другим. Они шли вперед, а не оглядывались назад.

- Я тоже счастлива, - призналась Полли.

* * *

Они перекусили на открытой веранде уютного кафе. Александрос заказал любимые блюда Полли - спанакопиту, или греческий пирог со шпинатом, и фисташки.

Полли съела все и смущенно взглянула на мужа.

- Так вкусно, что невозможно остановиться, - пробормотала она.

- Заказать еще? - спросил он.

- Не знаю, почему меня, как и в прошлую беременность, очень тянет на фисташки.

- Может, потому, что они солененькие? - предположил Александрос.

- Возможно, но я позеленею, если не прекращу поглощать их в таком количестве, - улыбнулась она.

- Ничего страшного, я тебя и зеленую буду любить, - убежденно сказал он.

Полли притихла. Его признание отозвалось в ее сердце дрожью.

- Ты нечасто говорил мне эти слова, - заметила она.

- Я понял, что, если не произносить эти слова, ты сочтешь, что мое чувство к тебе изменилось.

- Если бы ты показал мне, что любишь меня, если бы я была приоритетом в твоей жизни, - объяснила она, - я не думаю, что нехватка слов беспокоила бы меня.

- И тебе нужны были поступки, которые я не совершал, поэтому отсутствие слов укрепило в тебе веру в то, что я тебя не люблю.

- Да, - честно призналась она.

Он кивнул.

- Теперь я намерен сочетать слова с делами, - твердо заявил он.

Полли хотела этого больше, чем признавалась себе, потому что опасалась, что муж снова может ее подвести.

- Этот план реконструкции нашего брака рискованный, ты понимаешь это, не так ли? - спросила она.

- Я бы сказал, что не предпринять попытки - более рискованно.

- Но я привыкла к тому, что имею, освоилась в нашем браке, смирилась с ограничениями в нашей жизни. Ты делаешь все возможное, чтобы убедить меня, что у нас может быть что-то другое, что-то лучшее. Если я поверю тебе, а ты меня подведешь, я не знаю, смогу ли это вынести. - Признание было непростым. Будущее страшило ее.

- Ты не веришь, что я могу измениться?

- Не совсем.

Он поморщился:

- Потому что боишься, что, если поверишь мне, а я подведу, это будет конец нашего брака?

- Да.

- А ты этого не хочешь?

Полли отрицательно качнула головой:

- У нас двое детей.

Александрос согласно кивнул:

- Наша дочь и будущий сын заслуживают крепкую и дружную семью.

- А ты веришь, что крепкая семья основана на крепком браке? - спросила Полли.

Когда он за ней ухаживал и делал предложение, она считала, что это так.

- Да, - без колебаний ответил он.

Она была рада услышать такой ответ. Значит, попытка спасти их брак состоит не только в стремлении доказать младшему брату, что тот не лучший муж, чем Александрос.

- Семья много значит для нас обоих.

- Так и есть, - согласился Александрос, - но я отдавал приоритет семье по крови, и, сам того не замечая, считал собственную семью чем-то само собой разумеющимся, и серьезно ошибся. - Для выходца из потомственной греческой семьи с крепкими родственными связями такое признание дорогого стоило.

- Ты можешь встречаться со своей мамой, когда захочешь, мне не надо было выдвигать тебе такое условие, - тихо сказала Полли.

- У тебя доброе и отзывчивое сердце, - откликнулся он.

- Просто я поняла, как это тяжело, несколько месяцев не видеться с мамой или с сестрой. Ты всегда очень трепетно относился к своей кровной семье. И с моей стороны несправедливо заставлять тебя выбирать между мной и ними. Даже временно.

- Как пытались сделать они?

Неужели Александрос понял это и признал?

- Я была уверена, ты считал, что происки твоей матери носят непреднамеренный характер.

- Теперь я точно знаю, что мать изначально считала, что наш брак обречен. И некоторые нападки на тебя можно объяснить ее природным высокомерием.

- Ну, яблочко от яблони недалеко падает, - подначила его Полли.

Александрос согласно кивнул.

- Жаль, ты не застала моего отца. Был бы он жив, моя семья встретила бы тебя совсем по-другому.

- Ты думаешь, я бы ему понравилась?