Дерзость

Не могла немецкая контрразведка не знать, с какой целью мелкие группы партизан появляются в населенных пунктах, расположенных в нескольких километрах от важных узлов коммуникаций. Чтобы пресечь эту деятельность, принявшую особый размах в последнее время, фашисты на партизанских тропах стали устраивать засады. Для этого не требовались крупные воинские подразделения, достаточно было одного-двух десятков хорошо обученных и вооруженных солдат, ведь наши группы связных, как правило, были небольшие, два-три человека. Это обстоятельство тоже, очевидно, хорошо было известно противнику.

Засад, которые устраивали немцы осенью и зимой 1943/44 года, было множество.

Костя Арлетинов и Лева Никольский на пути из-под Осиповичей обнаружили засаду под Репищами. Они развернули сани и сумели уйти, хотя гитлеровцы еще долго стреляли им вслед из винтовок и пулеметов. Напоролся на засаду и Саша Бычков с группой разведчиков. Но немцы, засевшие на опушке леса, слишком поздно открыли огонь, и сани вихрем пронеслись мимо. Лишь один из разведчиков получил при этом легкое ранение.

В совхозе "Велень" под Марьиной Горкой наша небольшая, но хорошо вооруженная группа во главе с Сашей Чеклуевым и Васей Смирновым также чуть-чуть не нарвалась на засаду. Саша Бычков, который оставался в охранении во дворе одного из деревенских домов, увидел свет горящих цигарок возле совхозного амбара в яблоневом саду, мимо которого они прошли десять минут назад. Об этом он тут же сообщил ребятам. Те бесшумно вышли из хаты и обходным путем двинулись к Дубровке. Из засады по ним ударили немецкие пулеметы. Наши залегли, ответили огнем из автоматов и, отстреливаясь, ушли. Преследовать немцы не стали. Очевидно, побоялись потерь.

Возвращаясь из-под Бобруйска, попал в засаду Тит Чупринский. Он сражался до последнего патрона, до последнего вздоха. Фашистам дорого пришлось заплатить за его смерть.

На пути из-под Тальки в Сутин погиб Георгий Шихалеев. Уходя от преследовавших его гитлеровцев, он в жестокий мороз провалился в занесенную снегом глубокую осушительную канаву на торфяниках. Шихалеев, человек сильный, выносливый, упорно боролся за свою жизнь. Он сумел выбраться из канавы и далеко ушел от нее, но одежда его постепенно схватилась ледяной коркой, и Георгий уже не смог двигаться. Его нашли на другой день утром в каких-то трехстах метрах от первых домов деревни Сутин.

Порой кажется, что будь ребята осторожнее, не постигла бы их такая участь. Но осторожность и боевой задор всегда в вечном противоречии друг с другом. Иногда думаешь, что гибель товарищей дело случая, могло этого и не произойти, но сколько раз по воле того же случая они оставались в живых...

Между деревнями Бытень и Клетное, возле самой дороги, появились два снежных могильных холмика. Здесь с воинскими почестями мы похоронили наших бесстрашных разведчиков Чупринского и Шихалеева.

В начале 1944 года немцы зачастили в Дубровку. До них, видимо, дошли слухи, что здесь бывают партизаны, а некоторых дубровцев уж очень часто видят в Марьиной Горке.

Гитлеровцы ходили по домам, расспрашивали жителей, пытались хоть что-нибудь вынюхать, угрожали, но дубровцы держались дружно и стойко, среди них не было предателей. Однако немецкая контрразведка, похоже, кое-что все-таки сумела нащупать и стала особенно беспокоить семью Луцевич. Нам удалось узнать о приказе арестовать Веру, и мы успели ее предупредить. В начале февраля она ушла из деревни. Вскоре после ее ухода была арестована Мария Григорьевна Кудина. Она, конечно, была под контролем и если и оставалась на свободе, то только лишь как приманка для Луцевич.

Гонсевскую мы считали вне подозрений, однако в начале марта 1944 года гестапо арестовало и ее. В течение месяца следователь СД в Марьиной Горке вел допрос, сопровождавшийся пытками и избиениями, и каждый раз перед началом допроса он клал перед Леокадией Александровной листок бумаги, на котором было написано: "Шарый, Федор". Но Гонсевская категорически все отрицала. Мужественная женщина так ни в чем и не призналась. Прямых же улик у следователя не было.

Ничего не добившись в Марьиной Горке, гестапо переправило Гонсевскую в Бобруйск. Там также в течение двух месяцев продолжалось следствие. Леокадия Александровна по-прежнему начисто отвергала обвинение в связи с партизанами. Ее отправили в Освенцим. Вместе с Гонсевской в один и тот же день был схвачен и отец Веры. Луцевич погиб в концентрационном лагере, Гонсевская чудом уцелела.

После этих событий большинство жителей Дубровки покинули родную деревню и стали лагерем в лесу под деревней Бытень. Они взяли с собой и троих малолетних детей Гонсевской. Вера Луцевич жила в том же лагере.

Противник нанес нам ощутимый удар, но работа продолжалась. Связь с Бондариком была поручена Ануфрию Романовичу Сиротко. В наших радиограммах он значился под именем Демьян. Знали мы Ануфрия как связного одного из партизанских отрядов, но до той поры не пользовались его услугами. Он зарекомендовал себя как честный, преданный Советской власти человек.