Десант местного значения

Бой, тем временем, разгорался все больше. Замыкающий эсминец «Кнокс», пользуясь тем, что его никто не обстреливает, тоже сначала «повесил» два осветительных снаряда над русской батареей на мысе Саранном, а потом, пристрелявшись, перешел на беглый огонь. Шесть 127-мм орудий Мк12 в трех башнях эсминцев типа «Гиринг» имели паспортную скорострельность 15 выстрелов в минуту на каждый ствол, и «Фрэнк Кнокс» эту скорострельность достиг. На позиции батареи N961 обрушился настоящий ураган из огня и стали. Каждую минуту на батарею падало 24 снаряда весом более 31 килограмма каждый. Уже через две минуты теория вероятности стала превращаться в реальность повреждений от большого числа попаданий. Часть снарядов легли очень близко от бетонированных орудийных двориков. Дворики поднимались круговой стенкой вверх, образуя полукапонир, но высота его была всего немногим более метра, чтобы обеспечить достаточные углы поворота и наклона своего орудия. Казенная часть орудия и расчет прикрывались купольным щитом, но толщина щита была всего 13 миллиметров, и закрывал расчет он всего наполовину. Так что, если достаточно крупный осколок от близко разорвавшегося снаряда попадал в щит, то он пробивал его, нанося повреждения и людям, и механизмам. А один снаряд, опять же в полном соответствии с теорией, разорвался прямо внутри бетонного дворика, в пространстве между щитом орудия и внутренней стенкой полукапонира. Результат был ужасен. Когда, после боя, выжившие бойцы батареи пришли на место, где стоял полукапонир с орудием N3, они внутри обнаружили лишь кучу обгорелого искореженного железа, перемешанного с человеческим мясом. Оторванный ствол лежал в 50 метрах ниже по склону, у самого уреза воды. Но батарея, погибая, ожесточенно сопротивлялась. Уцелевшие орудия продолжали упорно обстреливать головной корабль американцев. У командира сначала возникла идея перенести огонь на второй эсминец, но потом он решил этого не делать. Тратить драгоценное время на пристрелку и перенос огня, когда орудия его батареи, похоже, доживают последние минуты, неразумно. Уж лучше постараться продать свои жизни подороже, тем более что головной американец сбросил ход и горит. А потом было уже поздно. Взрывы многочисленных снарядов повредили проводные линии связи, а радиопомехи американцы начали ставить еще за 10 минут до начала боя. Целеуказания, ранее поступавшие в батарею от РЛС от 41 батареи, прекратились, с обрывом линии связи, но пожар на американце позволял уже пользоваться для наведения обычными оптическими дальномерами. И два уцелевших орудия, с поредевшими расчетами продолжали бить по «Маккейну».

А положение дел на нем было гораздо хуже, чем на необстреливаемом «Кноксе». Десятки 130-мм снарядов летели в него со стороны берега, и не все они пролетали мимо. Огонь со стороны стационарной батареи N961, которую старательно обрабатывал «Кнокс», сильно ослабел, кроме того, изначально устаревшие системы Б-13-IIIC могли выдавать 8 выстрелов в минуту максимум. Да и точность попаданий этих орудий, наводимых теперь при помощи устаревших оптических дальномеров, была невысокой. Но «Маккейн» находился под обстрелом еще двух советских батарей, стационарной N502 и мобильной N41. Последняя была оснащена более новыми 130-мм орудиями послевоенной разработки. Эти орудия, кроме того, что имели довольно современную радиолокационную систему наведения, основанную на РЛС «Бурун», работавшую в сантиметровом диапазоне, имели более высокую скорострельность, почти не уступавшую американским универсальным пятидюймовкам. 130 миллиметровое орудие СМ-4-1Б с длиной ствола в 56 калибров и полуавтоматическим клиновым затвором, развивало скорострельность 12 выстрелов в минуту. И попадания снарядов весом более 33 килограмм каждый шли корабль одно за другим. Хотя такой большой корабль, как лидер эскадренных миноносцев, почти, что легкий крейсер по классификации прошлой войны, мог «всосать» без существенного риска для себя и не один десяток таких снарядов.