Десант местного значения

Оживленные переговоры офицеров оборвал зуммер радиотелефонной связи. Командир 21 берегового ракетного полка, как только выяснил, что все установки трех дивизионов развернуты в готовность номер один, отдал приказ на пуск. К утру третьего ноября в 21 полку оставалось три дивизиона, один был уничтожен вчера утром диверсионной группой противника. Три дивизиона, по две пусковых установки в каждом, плюс комполка решил пойти на риск, вызвав на позицию все транспортные тележки с запасными ракетами. По штату, в полку полагалось по четыре полуприцепа ПР-15, буксируемого полноприводным трехосным автомобилем ЗиЛ-157В на одну пусковую установку. Но в полку уже до войны был некомплект техники, да еще, вдобавок, вчера часть тягачей с полуприцепами была повреждена во время атак американской авиации. Но на три полновесных шестиракетных залпа командир полка мог рассчитывать. Больше оставаться на одной и той же позиции было слишком рискованно, время перезарядки с последующей предстартовой подготовкой у комплекса С-2 составляло до семнадцати минут. А подлетное время современных реактивных ударных самолетов с алеутского аэродрома Атту, внезапно ставшего ближайшим, было чуть менее часа. Ну, надо прибавить к нему время на запрос воздушной поддержки десантом, время на целеуказание и прочую суету, которая неизбежно возникает при обнаружении внезапной угрозы. Но все равно, срок безопасного пребывания установок 21 ракетного полка на открытом океанском берегу, ничем и никем не прикрытых, кроме одинокой зенитной батареи 57-мм орудий, не большой.

3 ноября, местное время 03–45. Камчатка. Дефиле в километре к северо-востоку от сопки Бархатная, два километра к востоку от брода через реку Паратунка. Передовой дозор разведывательного батальона третьей дивизии Корпуса морской пехоты США.

Дозор, четыре морпеха, пулеметный расчет и радист, под командованием сержанта, осторожно пробирался на запад, идя гуськом по краю дефиле. Местность пока была проходима для техники, собственно, это и надо было дозору выяснить. А еще, надо было узнать, что за возню затеяли красные впереди. По карте там была река Паратунка, мелкая, но очень извилистая, и с очень болотистой долиной. То есть, через саму реку техника вполне могла себе переправиться вброд, а вот на берегах вполне могла и завязнуть. Сама идея начать активные действия ночью, да еще без поддержки авиации, возникла у американского командования не сразу. Поначалу у нее было много противников, которые считали, что надо просто отсидеться этой ночью в обороне, при поддержке орудий крейсера «Де Мойн». Но в последний час даже самым осторожным офицерам в штабе высадки стало ясно, что надо срочно предпринять какие-то наступательные действия. И виноваты в этом, как ни странны, были русские. Именно их атаки, сначала на авиабазу на острове Беринга, а потом и на само авианосное соединение поставили Корпус перед фактом: они остались без поддержки с воздуха. А без воздушной поддержки не воюют, это знает даже самый тупой курсант-первогодок училища морской пехоты в Куантико. Масла в огонь добавил разгром, учиненный русскими реактивными установками на передовом аэродроме возле Вилючинска. Потери были очень большие. Мало того, что потеряны были все самолеты и вертолеты, вместе с экипажами и техническим персоналом. Огромные потери понес так же инженерный батальон, как раз заканчивающий оборудование аэродрома. Потери в людях были вызваны, в первую очередь, применением химического оружия, наряду с обычными осколочно-фугасными боеприпасами. И самое главное, это было очень не ко времени, хотя и не фатально для десанта. В условиях выхода из строя авиабазы на острове Беринга и совершенно неясной ситуации с TF-72, этот аэродром становился решающим, опорным центром для десанта на Камчатке. Самолеты и персонал были, но на острове Атту. Саперы тоже еще были в составе десанта. Но для того, чтобы перебросить их на передовой аэродром, надо было исключить в корне новую возможность обстрела этого аэродрома. А для этого надо было, кровь из носу, отодвинуть линию фронта, выбив русских из села Паратунка. А значит, начать продвижение немедленно, не дожидаясь утра.

Морпех, шедший впереди, внезапно поднял руку и остановился, одновременно пригибаясь. Сержант, бесшумно материализовавшийся рядом с ним, негромко спросил:

— Арчи, что там у тебя?

— Сэр, лучше посмотрите сами!