Десант местного значения

— Первая, один пристрелочный, огонь! Подполковник просто физически ощущал, ка истекает время. Если и этот выстрел окажется не по цели, наверное, ему придется отказаться от второго залпа. Но радист радостно крикнул:

— Накрытие!

— Дивизион, залпом огонь! Тут же среагировал командир. И сто пятьдесят восемь воющих, как подземные демоны, снарядов начали вырываться из труб, оставляя за собой длинные огненные хвосты.

Камчатка. Местное время 02–57, 03 ноября.

Полевой аэродром возле Вилючинска, палатки инженерного батальона 3 дивизии морской пехоты США.

Капитан, командир роты обеспечения, устало выдохнул. Рота, совместно с одной из саперных рот, начиная с 14–00 вчерашнего числа, работала, как проклятая. Превратить почти неиспользуемый полевой аэродром в полноценную передовую авиабазу Корпуса морской пехоты им, конечно, за такой срок не удалось, но определенные успехи уже были. Взлетная полоса была расчищена от следов скоротечного утреннего боя, оборудованы стоянки для самолетов, смонтирована примитивная система заправки, установлено оборудование для обслуживания самолетов. Завезено небольшое количество топлива и вооружения. Все эти работы были в самом разгаре, когда на полосу стали садится самолеты. Причем, и из состава Корпуса, и флотские. Оказывается, в районе расположения авианосной группы разразился шторм, а аэродром на острове Беринга только что атакован диверсантами красных. И тем самолетам, которым не хватало топлива, чтобы дотянуть до острова Атту, осталось только вот эта маленькая площадка. При посадке возникли проблемы, какая-то, очень наглая русская батарея пятидюймовых гаубиц, выдвинувшись чуть ли не нейтральную полосу, начала обстрел. Обстрел велся вслепую, по площадям, но все равно привел к потере двух самолетов. Но тут вмешался «Де Мойн», дежуривший в бухте Безымянная. Крейсер быстро показал красным, кто здесь главный. При помощи вертолета-корректировщика его пушки перемешали дерзкую батарею с землей. И сейчас командование срочно требовало заправить и поднять хоть часть самолетов в воздух. И, вот, наконец, первые два «Крусейдера» заправлены, и техники, вручную выкатывают их со стоянок. За ними будут заправлены флотские истребители, потом настанет очередь «Трейсера» ДРЛО. А вот с едва севшим на такую короткую полосу постановщиком помех были проблемы. Помучавшись, техники Корпуса все-таки определили, что смогут заправить незнакомую им машину. Но сам экипаж огромного «Скайуорриора» еще не решил, сможет ли он взлететь ночью с полосы такой малой длины. Поэтому, и обслуживать его решили в последнюю очередь.

Мысли капитана оборвал одиночный разрыв снаряда, упавшего примерно в трехстах ярдах от палатки. Он вздохнул, русские никак не угомонятся. Судя по разрыву, вес снаряда фунтов сорок, не меньше. Очередная пятидюймовая батарея красных? Они что, урок, который преподал «Де Мойн», не поняли? Но через полминуты следующий снаряд взорвался прямо на полосе, осколками ранив несколько техников, как раз выкативших первый из «Крусейдеров» на нее, и повредив сам самолет. «Черт, подумал капитан, а вот это уже серьезно. Это не стрельба вслепую, по площадям, где-то поблизости есть корректировщик красных». Он побежал к ближайшему окопу, которые его люди только что отрыли возле палаток, уже на бегу отдавая торопливые команды. На аэродроме взвыла сирена, и тут, капитан, уже прыгая в окоп, увидел, как на землю сошел ад.