Десант местного значения

Американские самолеты атаковали разрозненно, и, самое главное, только огнем из пушек. Сначала это был одиночный F-8C, который несколькими минутами ранее оставил недобитым ракетный катер Балобанова. Его атака оказалась самой эффективной, он сумел повредить тягач одной из пусковых установок, а зенитное прикрытие, наоборот, прошляпило одиночный самолет. Но через минуту, когда позиции стали штурмовать из пушек две группы истребителей, сначала пять машин, потом еще четыре, зенитчики не оплошали. В первом же заходе они сбили ведущего и повредили еще одну машину. Следующие атаки «Крусейдеры» выполняли вяло, сразу отворачивая от зенитного огня. Через три минуты они отвернули в сторону океана, набирая высоту и уходя на восток. Еще через пять минут оба дивизиона снялись с позиций, оставив там единственный поврежденный тягач.

Камчатка. Северная сторона Авачинской губы.

Местное время 02 ноября 10–49. Батарея N501.

— Похоже у соседей все, последнее орудие накрыли. Сообщил телефонист командиру батареи.

Сам командир в этот момент смотрел в стереотрубу, выискивая новые цели. Фрегат-дымзавесчик, по которому так удачно отстрелялась погибшая батарея N425, уже погрузился в воду по самую надстройку, задрав корму. Эсминец, по которому вела огонь его батарея, тоже уже затонул. И сейчас он высматривал в отчетливо начинающей редеть дымовой завесе десантные транспорты противника. Вот в просвете вроде бы начал смутно проступать какой-то большой и высокий силуэт. Точно! Это какой-то корабль-док типа «Каса-Гранде», судя по высокому, ступенчатому баку, короткой мачте и двум маленьким трубам. Он снял трубку внутреннего телефона:

— Дальномерный пост! Десантный корабль, тип «Каса Гранде», азимут 174, дистанция 91 кабельтов в разрыве дымзавесы наблюдаешь? Начинай по нему пристрелку!

— Наблюдаю выход из дымовой завесы трех кораблей противника, азимут 146, дистанция 70, класса фрегат, один тип «Бакли», остальные тип «Кэннон»! Все три начинают ставить дымовую завесу! Внезапно отозвался дальномерный пост.

Командир батареи снова прильнул к перископу. Точно, фрегаты противника, выскочили из восточного края дымовой завесы, как чертики из коробочки. Примерно в том же месте, где советские артиллеристы из 425 батареи только что утопили их собрата. Сколько же их еще есть у американцев? Уже здесь утопили пять штук, плюс три эсминца, а они все лезут и лезут, как будто в буфет за пивом. Он горько усмехнулся, понятно, за чем они так упорно становятся под огонь советских береговых батарей. Вернее, уже одной, батареи, его 501. Все остальные уже погибли, под ударами с воздуха. Вышли в кильватерном строю, сейчас перестраиваются уступом, курсом на запад. И уже за ними начинают плыть густая дымная пелена, которую проклятый ветер по прежнему не спеша несет к берегу, опять надежно закрывая десантные корабли. Он перевел перископ на только что обнаруженный десантный корабль. Тот медленно уходил на восток, и его уже то и дело скрывали клубы густого дыма. Плохо. Если бы этот тип «Каса Гранде» стоял на месте, можно было бы попробовать вслепую накрыть этот квадрат. А так, стрелять по нему сейчас, это впустую бросать снаряды. И невозможно выполнить какую-то, даже самую примитивную корректировку, проводные линии связи с южным берегом Авачинской бухты повреждены, а радиосвязь с самого утра плотно забита помехами. Он тяжело вздохнул, как ни хотелось ему открыть огонь непосредственно по десанту, придется сначала разделаться с этими фрегатами.

— Дальномерный пост, отставить пристрелку по «Каса Гранде»! Начинай пристрелку по головному фрегату!

Камчатка. Аэродром Елизово.

Местное время 02 ноября 10–39. Один из капониров.

Капитан Харисов, сидя в кабине Миг-17Ф, махнул рукой техникам возле створок капонира. Увидев его взмах, они стали раздвигать огромные створки, открывая МиГу выход. Капитан прибавил обороты, и МиГ не спеша выкатился из укрытия. Все происходило не так, как в мирное время. Раньше истребитель сам лишь подъезжал по рулежке к месту расположения капонира, глушил двигатель, а там его цеплял аэродромный тягач, который его и заводил в укрытие. Он грустно усмехнулся, увидев несколько разбитых и сгоревших единиц аэродромной техники по обе стороны бетонной дорожки от капонира к рулежке. И на самой дорожке, и на рулежке были густо нарисованы воронки от бомб, но реальные воронки были только на основной взлетно-посадочной полосе. В голове еще звучал голос подполковника Калинина, фактически, только что пославшего их на смерть: «Капитан, у нас сейчас готовы к вылету только три машины вашего полка. Поступил приказ адмирала Ярошевича — любой ценой сбить постановщик помех, который мешает нашим ракетчикам и артиллеристам вести огонь по десанту. Ситуация критическая, американцы высадились в бухтах Малая Саранная и Безымянная и прорываются к Вилючинску. Повторяю, любой ценой!».