Десант местного значения

Оставшаяся четверка «Скайхоков» смогла уничтожить орудия и тягачи 41-й батареи с трех заходов. Но два самолета последней пары несли кассетные бомбы, поэтому капитан Венедиктов своим единственным молниеносным ударом спас большую часть личного состава батареи.

02 ноября, местное время 10:30. Камчатка. Побережье Авачинского залива, бухта Малая Саранная. Позиции второй роты второго батальона 211-го мотострелкового полка 22-й дважды Краснознаменной Краснодарско-Харбинской мотострелковой «Чапаевской» дивизии на возвышенности между озерами Малое Саранное и Мелкое

Старший лейтенант Ильин, командир второй роты, сжимая пальцами бинокль, рассматривал лежащую перед ним акваторию. Советские батареи утопили один большой десантный корабль, едва он только вышел из корабля-дока. На этом успехи советских артиллеристов в бухте Безымянная закончились. Там, где располагались батареи, теперь бушевало пламя, и раздавались взрывы, после корабельного обстрела и ударов американской авиации.

– Наверное, американцы уже уничтожили или подавили наши орудия, – грустно пробормотал старший лейтенант.

В бухте Малая Саранная американцев вообще никто пока не обстреливал. Первые десантные катера уже подходили к черте прибоя, за ними маячили многочисленные угловатые коробки плавающих бронетранспортеров. Сейчас минометы батальона откроют огонь, но долго ли они продержатся под огнем корабельной артиллерии? Внезапно почти все вражеские корабли, неспешно маневрировавшие позади десантных судов, резко ускорились, повернув на север. Что же там произошло?

02 ноября, местное время 10:35. Камчатка. Побережье Авачинского залива, бухта Малая Саранная. Позиции второй роты второго батальона 211-го мотострелкового полка 22-й дважды Краснознаменной Краснодарско-Харбинской мотострелковой «Чапаевской» дивизии на возвышенности между озерами Малое Саранное и Мелкое, в четырехстах метрах от берега

– Ну вот, наконец, и мы вступим в бой! – прошептал старший лейтенант Ильин, когда большой десантный корабль замер в нескольких метрах от прибоя и стал медленно открывать носовую аппарель. Второй такой же корабль еще был метрах в пятистах от берега, остальные катера, те, что поменьше, чуть сбавили ход и были метрах в двустах. Плавающие бронетранспортеры, наоборот, уже обогнали их и тоже вот-вот начнут выбираться на берег. Радиосвязь по-прежнему не работала, в эфире, с начала появления десантных кораблей, был один шум и вой. Ильин спустился в блиндаж к телефонистам.

– Дай мне командира самоваров!

Самоварами в их полку традиционно называли минометчиков, и Ильин собрался связаться с батальонной батареей 82-миллиметровых минометов. Она как раз располагалась в километре от берега, в глубоком распадке. Восемь батальонных минометов БМ-37, четыре крупнокалиберных пулемета ДШК пулеметного взвода батальона и одно гранатометное отделение из трех станковых СГ-82, вот и все, что было придано в усиление его роте. Почти все тяжелое вооружение батальона, и ничего из полковых средств усиления. Проклятые дороги, вернее, их отсутствие! Он хотел еще раз предупредить командира минометчиков, чтобы тот не вздумал открывать огонь раньше времени по десантным кораблям или бронетехнике.

Тем временем аппарель большого десантного корабля открылась, и оттуда не спеша, прямо в прибой, выполз первый танк.

«М48, судя по башне и стволу пушки, модификация А2 или А3, - подумал вернувшийся в окоп НП старший лейтенант. – Но что это за хреновина у него впереди? Черт, черт, черт, да это же танковый трал!»