Десант на Европу, или возвращение Мафусаила

Стоявшая на небольшом постаменте человеческая фигура была на самом деле вовсе не человеческой. Единственный экспонат Музея, сочетавший в себе достижения как добиотехнологической, так и биотехнологической эпох развития техники, был снабжен скромной табличкой. Смотритель знал ее наизусть. Она гласила, что сей персонаж – другом его макГрегор не считал, а потому именовал персонажем – представляет собой созданный в сороковых годах двадцать первого столетия человекоподобный биологический механизм, так называемый механтроп, условно обозначаемый как «Алан», с квантовым компьютерным управлением, находящийся в состоянии инверсионного переподключения. Что все это значит, старик-смотритель не слишком-то понимал, да и понимать не хотел: уж больно загадочно и красиво звучит! Но зато…

В этом зале Дуклас нарочно не зажигал света. Подбоченившись, он уперся лучом допотопного электрического фонаря из запасника прямо в неподвижные и оттого казавшиеся надменными глаза экспоната.

– Отвечай на мои вопросы, болванка! – гулко разнесся по залу сухой и словно надтреснутый голос смотрителя. – Тебя зовут Алан?

– Не совсем корректно, – тихо и равнодушно, но отчетливо произнес экспонат. – Правильнее сказать, что при создании меня была использована психоматрица человека по имени Алан.

– Хе-хе, – отозвался старик. – Хочешь сказать, персонаж, что лучше меня разбираешься в том, кого, как и почему называют?

Это был дежурный вопрос, повторяемый еженочно вне зависимости от темы разговора. Ответ экспоната неизменно веселил смотрителя.

– Несомненно, – ответил механтроп.

– Приведи пример!

– Например, я точно знаю, что твое имя произносится как Дуглас, а не Дуклас. А фамилия пишется с прописной «М», а не со строчной.

Дуклас макГрегор фыркнул и, горделиво выставив колено, едва прикрытое кильтом, торжественно заявил:

– Триста мужчин из клана макГрегоров носили имя Дуклас, а фамилию писали с этой, как ее… строчной буквы! Так?

– Тебе виднее, – равнодушно отозвался экспонат.

– Забудем об этом, – великодушно решил старик. – Ты лучше скажи мне, персонаж, ты действительно мог бы стать властелином мира?

Это был тоже традиционный вопрос, хотя и задаваемый гораздо реже.

– Мог бы.

– А почему не становишься? Ну, давай, становись!

– Потому что не хочу.

– Гордый, значит…

– Нет, – ответил механтроп. – Просто у меня нет желания хотеть.

Опять же следуя ритуалу, смотритель громко и с удовольствием рассмеялся. И это тоже никогда не приедалось ему, но сегодня что-то помешало удовольствию. Каким-то шестым или даже седьмым чувством Дуклас уловил за спиной бесшумное движение, что спасло его от выпущенной почти в упор иглы станнера. Двое в плащах и масках – как в мульти-TV прямо! – вынырнули из полумрака. Смотритель не испугался. Нет, он не робкого десятка, не зря же он носит кильт и кошель! Дуклас успел прыгнуть на одного из нападавших, замахнувшись массивным фонариком, как кастетом. Но макГрегор был стар, а нападавшие молоды…

– Убил? – сдавленно осведомился тот, кто стрелял из станнера.

Второй наклонился, прижал палец к артерии на шее поверженного старика.

– Живой! – выдохнул второй. – И отлично! Приказ был – не убивать. Начнем?

– Начнем, во имя Черного!

– Да не упомянуто оно будет к ночи!… Что у тебя?

– Не терпится?… Все, как учил Мудрый. Самое простое решение всегда самое эффективное…

– Не тяни!

– Немного перманганата калия, немного магниевого порошка и серы…

– Ловко. А запалы?

– Разведем тот же перманганат в глицерине.

– Ловко, – повторил первый. – Не наследим?

– Не трусь, – с нескрываемым удовольствием произнес второй. – Комар носа не заточит… Или как там?…

– Не подточит, – неожиданно поправил экспонат.

– Чё он лезет? – спросил первый.

– А, не обращай внимания… – отмахнулся второй. – Это просто говорящая железяка… Короче, выносим… А это собрание морально устаревшего техномусора – в распыл. Что сгорит, то не сгниет! Ха-ха-ха…

Они подхватили смотрителя – под мышки и за ноги – и споро поволокли на свежий воздух – вернее, в сгустившуюся до совсем уж кромешнего мрака туманную ночь…

Глава первая Сын за отца

Скользкая пучеглазая тварь, отчаянно и бестолково перебирая лапами, более похожими на плавники, выбралась на низкий топкий берег. Жаберные веточки под челюстными дугами судорожно трепыхались, выцеживая из тяжелого, насыщенного испарениями воздуха молекулы драгоценного кислорода… – Нет, неправильно, жабер у ихтиостег уже не было. Отсекаем… – Жабры отвалились и земноводное задышало ровнее. Сплюснутый по бокам хвост все еще оставался в воде. Он слабо шевелился, словно предчувствуя, что вскоре станет обузой, помехой на пути к прогрессу. – Хвост придется укоротить… Хотя нет, для ихтиостеги он в самый раз, а вот когда дойдем до стадии мастодонзавра…