Десант стоит насмерть. Операция «Багратион»

Приободрившись, Лебедев ускорил шаг, потом перешел на рысцу. Бежать с распростертыми руками было неудобно, но так будет правильнее. Нужно все делать правильно, и тогда Судьба… Господи, забыл из вещмешка гранату выбросить! А если заподозрят?! Будь проклят этот старший лейтенант, не дал сосредоточиться, собраться… Только бы не опоздать. Вдруг они уже взлетают?! Нет, судьба художника воистину почти равна божьей. Судьба спасет. Надо успеть. Тыловой, спокойный, цивилизованный Берлин… Придется пережить допросы, что ж, война поистине суровое время. Но должны понять. Должны! Священная тишина светлой мастерской, небо за тонким переплетом оконных рам, священный запах масляных красок, берлинская лазурь… Наверное, там совсем иначе грунтуют холсты. Придется переучиваться…

Самолет был уже близок, но его загораживали спины солдат. Кто-то начал оборачиваться, молодой немец удивленно поднимал автомат — сдвинулись белесые брови, классические, нордически-правильные черты исказились.

— Нихт шиссен! Их бин агент! Информацион! Важные информацион! Герр гауптштурмферер Клекнет! — в ужасе закричал Андрон в солдатское лицо.

Не стреляли, слава богу, не стреляли…

…Протискиваясь между немцев, Андрон как заклинание повторял:

— Гауптштурмферер Клекнет!

…Удара прикладом в спину почти не почувствовал, лишь громче завизжал:

— Гауптштурмферер Клекнет! Гауптштурмферер!..

Самолет, пусть не очень изящный, пусть похожий на уродливую стрекозу, но такой спасительный самолет, был уже рядом, когда Андрона ударили под дых. Задохнувшись, чувствуя, что все пропало, рухнул на колени, прополз еще несколько шагов — снова ударили в спину: Лебедев ткнулся в траву, поджав ноги, из последних сил сдвинул тело вперед, ткнулся головой в чьи-то грязные сапоги, выдохнул:

— Гауптштурмферер Клекнет!

Было дико больно.

— Was fur verruckt?

— Offenbar aus Hilfswilliger, Herr major.

— Erschiert dieses Monster.[117]

Корчась и слыша разговор над головой, Андрон осознал, что сейчас произойдет непоправимое. Отчаяние придало сил, и Лебедев взревел:

— Гауптштурмферер Клекнет!

Выстрела не было, Андрон, опираясь на вещмешок, смог подняться на четвереньки, страстно воззвал:

— Ради бога, гауптштурмферер Клекнет!

Немцы перекликались — что-то скомандовали от самолета. Лебедева схватили за шиворот, вырвали из рук вещмешок — Андрон ощутил прилив бешеного восторга. Из кобуры выдернули пистолет, протащили вперед — пинок швырнул к распахнутому, похожему на кузов крытого автомобиля грузовому отделению самолета. Андрон ударился грудью и подбородком о срез люка, уцепился за истертый металл настила. Внутри было полно немцев…

— Гауптштурмферер Клекнет, их бин агент абверкоманды «сто три». Очень важный информацион. Очень! Мих зи послать к вам…

Смотрели непонимающе, немец в кожаной куртке брезгливо морщился. Андрон лихорадочно всматривался в лица, ища понимание и интерес. Да! Да! Из глубины грузовой кабины смотрели пристально. По-особому.

— Герр гауптштурмферер! — выдохнул Лебедев, пытаясь угадать, кто из этих троих всесильный Клекнет. Под проклятым камуфляжем знаки различия не видны. Какая уродливая, безвкусная форма…

— Говорите по-русски. Кто вы? — на хорошем русском приказал непримечательный небритый солдат.

— Агент Лебедев, господин офицер. Пароль «Вы любите Эрмитаж? Рыцарский зал потрясающ». Личный номер 0555, кличка — Ластик, — захлебываясь, доложил Андрон. — Мне приказано передать, что за вами начата охота. Работает команда Варварина, и их люди в Берлине. За вами лично. Самолет будет перехвачен. Разумнее лететь на другом…

— Кто вас послать? — резко спросил другой немец, коренастый, с широким грубым лицом.

— Ваши друзья. «Кукушка-8». Они сказали, вы знаете, откуда они пришли. Они ждут вас в лесу. Да, так приказано передать. Господин Клекнет, будьте осторожны, они могут вас дезинформировать. Я много знаю о них…

Немцы переглянулись. Андрон почувствовал, что они колеблются, и простонал:

— Я очень много знаю. Там, в Берлине, я…

— Delirium,[118] — кратко сказал третий, до сих пор молчавший немец. — Entfemen Sie.[119]

…Когда тяжелый ботинок летчика врезался в лицо — Андрон удара не почувствовал, — просто в глазах на миг потемнело. Отброшенный на истоптанную траву, Лебедев приподнялся на локтях, замотал головой, пытался закричать, — из разорванной щеки и разбитого подбородка капала кровь… Немец с жандармской бляхой на груди коротко ударил ногой в живот…

* * *