Десант в прошлое

Самое главное заключалось в том, что пятеро этих молодых людей и до двадцатого мая часто встречались и были дружны между собой, так как очень любили верховую езду. Ну, глядя на автомобили начала двадцатого века я её тоже сразу полюбил, хотя лошадей видел только на картинках. От нас одних не требовалось заводить ни с кем ментальных "знакомств". У нас для этого вполне хватало помощников, ведь в одной только Москве их насчитывалось триста двадцать семь душ и все уже приготовились к земляным работам в лесу за Вязьмой. По закону от одна тысяча восемьсот тридцать второго года клад, если он был обнаружен на государственной земле, подлежал сдаче в казну. Клады, обнаруженные на собственной земле принадлежали её владельцу. Тот лес, в котором лежало золото, вывезенное солдатами Наполеона, имел владельца. Им был купец Стародубов, Иван Афанасьевич и возраст у него был самый подходящий — двадцать один год. Одно было плохо, по настоянию матери он должен был сразу после Пасхи жениться, но мы этот брак быстро расстроили.

Иван Стародубов был не единственным человеком, "привязанным" к кладам. У нас имелись и другие законные владельцы кладов на астрономическую по тем временам сумму в шестьсот пятьдесят миллионов рублей золотом. И это только на территории европейской части Российской Империи. Мы нашли даже золотых коней Чингисхана, закопанных под Царицыном, не говоря уже о могиле этого древнего бандита с большой дороги, находящейся в Центральной Монголии. В ней нас ждали почти семьдесят тонн золота в виде слитков, золотых самородков, монет и ювелирных изделия. Всего же мы определили место нахождения трёх тысяч двухсот сорока кладов, которые должны были дать нам не менее девяноста миллиардов рублей золотом, но вместе с тем уже в первые же дни свыше тысячи дворян, промышленников и купцов должны были сделать свои пожертвования на общее дело, а попросту перевести все свои сбережения в те кредитные товарищества, которые с первых же дней после десантирования в прошлое возглавят наши банкиры.

Лидером нашей финансовой системы должно было стать Санкт-Петербургское общество взаимного кредита и с этим не возникло особых проблем. Разработкой нашей финансовой политики занимались профессионалы этого дела, а потому с первых же дней всё пошло, как по маслу, ведь разориться с такой прорвой золота, которая у нас имелась в земле, мы попросту не могли. Нацелена же она была в первую очередь на создание в России того времени самой современной и надёжной финансовой системы, которую должен будет возглавить наш главный финансист — Беркут. Он должен был стать князем Дмитрием Ивановичем Куракиным двадцати семи лет от роду, служивший в штабе Отдельного корпуса пограничной стражи при Министерстве финансов и имевший в нем большие связи, будучи майором в двадцать шесть лет. Именно его мы собирались "протолкнуть" в министры финансов, чтобы казнокрады не разграбили наши кредиты.

Практически одновременно с разработкой плана внедрения, мы занялись планированием множества первоочередных операций и это была очень тяжелая, кропотливая работа. Когда она была в самом разгаре, из России пришло страшное известие. В конце апреля две тысячи шестнадцатого года произошел взрыв реактора второго энергоблока Калининской АЭС. Хотя на этой атомной электростанции и были установлены реакторы ВВЭР-1000, считавшиеся безопасными, один из них всё же взорвался, выбросив в атмосферу огромное количество радиоактивных веществ. Мы узнали о том, что Калининская АЭС взорвётся ещё до отъезда в Белоруссию и даже предупредили кого нужно, но все были заняты зимней олимпиадой в Сочи и попросту отмахнулись от нас. Мы не могли рисковать и потому на этом остановились, так как этот взрыв унёс не так уж и много жизней.

Радиоактивное облако несколько дней сносило ветром на север и это дало возможность множеству людей покинуть Москву, но потом оно повернуло сначала прямо на юг, потом на юго-восток и огромная территория подверглась радиоактивному заражению, но не это было самое страшное. Из страны немедленно сбежали на Запад все те господа, которые её так усердно разворовывали. Все, включая президента, его аппарат, правительство и деятелей из Госдумы. Страна оказалась обезглавлена, а народ деморализован. В России начался хаос и что самое главное, не нашлось никого, кто смог бы организовать людей. Хотя это было подчас невыносимо тяжело, мы всё же вели наблюдения в доступном нам две тысяч двадцать восьмом году и узнали, что куда больше людей погибло в схватках за кусок хлеба и глоток чистой воды, а также от других техногенных катастроф, чем их умерло от радиации. Немало людей было убито также, когда они пытались спастись бегством, на сопредельных границах. На Западе же это всё было названо карой за грехи русского народа.