Десант времени (СИ)

Лишь метров тридцать отплыли они от берега, как длинная очередь из пулемета, перерезала им путь. Пулемет "максим" бил по ним с береговой косы, что находилась на той же стороне украинского берега, откуда они хотели убежать. Несколько пуль прошли через отряд, ранив спецназовца Стаба в плечо и убив двух лошадей.

- Плывем обратно! Пуля дура, а виноватого найдет, - с трудом отфыркивался Григорий, заворачивая обратно. - Стаб, держись за мое и свое седло, а то потонешь.

На берегу их уже ждали с десяток вооруженных махновцев. Подгоняемые плетьми и казацким улюлюканьем, бойцы отряда "Нулевой дивизион", были доставлены в лагерь махновцев, что располагался в прибрежном хуторе.

- Усих обшукати, роззути, так у сарай пид охорону, - крикнул махновский начальник в черной папахе и бурке. - Так, Губенко, той, чи що рыжий нехристь тебе вдарив? Привъязати його до дерева и двадцять, нема тридцять батогив, що б не бигав...

- Я тебя на ноготок так клацкну - только мокренько будет, - схватил Григория за руку рассвирепевший огромного роста махновец, и еще с тремя дружками потащил капитана к столбу для наказаний розгами.

- Господа гарни, повидомляю вам приказ за номером 37 по войскам Украинской партизанско-повстанческой армии им. Батько Махно: "Не платит подати только медведь у берлоге: он не ест, не пьет, только лапу сосет...", - под дружный и беснующийся смех анархической смеси военных, просто уголовных бандитов и крестьян, объявил махновский полковник в папахе. - А що там баби роблять, як они Губенко?

- Так, уже боляче кусючи, а то б давно попользовал, уси сиськи поховали, як золото...

- Ну, ты не дуже, гаряча голова, Батько Махно за це по головци не погладит.

- Панасыч, так можа их Батьке на пробу послати?

   - Добре, хлопцы, я в Штаб, а як повернуся думать будемо...

   Махновцы успокоились и разошлись по хуторским постройкам. И лишь в воздухе свистел хлыст, приземляясь на спину капитана спецназа Григория Семенова, да крупные хлопья снега, что сменили снежную пыль, опускались на кровавую спину и превращались в алые слезы, катясь вниз. Ни разу он не застонал и не вскрикнул, загнав свою душу в такую глубокую пещеру, до дна которой было 1000 верст, несколько лет войны на Кавказе и участие в ночных секретных рейдах, против террористов. Вряд ли в ближайшие 100 лет ФСБ рассекретит или приоткроет его личный файл, раскроет все операции, которые он завершил защищая родину и интересы государства.

Наконец, махновец Губенко, весь трясясь от ненависти и усталости перестал бить капитана. Он отер пот и трясущимися руками закурил скрученную сигарету.

   - Ну ти ще живий москаль? Крови з тебе багато зийшло...

   - Живой, - усмехнулся через боль Григорий. - Прежде смерти не умрешь...

- Ну раз живий, це тоби вид мене на добавку, - еще раз ударил Григория Губенко, продолжая трястись от ненависти, пока два других махновца снимали рыжеволосого парня с окровавленной спиной.

- Губенко, куда его в расход или в сарай?

- Завтра порешим его, коли Понасич повернеться, - сплюнул на землю махновец, вглядываясь в глаза капитану. - Не бачив я раньше такого терплячого, хто ж ти будеш?

   - Я? Смерть твоя..., - улыбнулся Григорий, понимая, что махновцы могут расстрелять его прямо сейчас, но воля и азарт были в нем также сильны, как умение воина сражаться и побеждать. - Покуда солнце взойдет, роса очи твои выест...

Вернувшиеся махновцы, которые бросили обессиленное тело капитана в амбар, где были остальные пленные, вернулись обратно. Видя, нервно курящего Губенко, один из махновцев спросил инквизитора.

- Слышь, Губенко, про какую росу и очи он толковал?

   - Чужа душа - темний лес, розбери його, що вин сказав, - отмахнулся Губенко и проверил свой наган.

Неожиданно с реки принесло какие-то душераздирающие крики, а затем, что-то упало и сильно бултыхнулось в воду. Махновцы перекрестились и с испуганными лицами пошли по хатам, водкой залечивать свои нервные расстройства.

2

   Григория Семенова бросили в заколоченный амбар, служивший временной темницей для пленных красноармейцев, комиссаров и белых офицеров. Пленных белогвардейских солдат махновцы отпускали по своим селам и деревням или оставляли в повстанческой армии, а красных обычно расстреливали.

- Георг, что они с тобой сделали? - кусая губы и со слезами на глазах, всплеснула руками штатный врач отряда Жара и подбежала к Григорию. - Господи, что с твоей спиной, вся кожа исполосована до крови...

- Это, ничего, это нормально, главное кости целы, а мясо нарастет, - через силу откликнулся капитан. - А этот Губенко меня лишний раз угостил плетью, вот это не по уставу, вот за это я с него еще спрошу.

- Георг, сейчас не об этом, мне надо тебя обработать. Аптечка осталась в сумке на седле, но у меня были в кармане бинты, спирт, противостолбнячные и так по мелочи...

- Ладно, Луна, не рви сердце, это мужские болячки, что со Стабом?

- Все нормально, ранение в руку, мягкие ткани, пуля вынута, перевязку сделала, а сейчас он спит.

- Тогда, можешь мной заняться, только нежно.

Пока Медведь подсвечивал лучиной, Жара обрабатывала раны командиру отряда.