Десант времени (СИ)

- План таков, - негромко ответил атаман и постарался поглубже заглянуть в душу этого преданного Царской России опытного и отважного полковника. - Я со своим отрядом отвлекаю красных на себя из города, а вы с основными силами в пятьсот сабель наносите удар по Змиевке, где будет тоже несколько сот красных. Разбиваете их и вместе с бронепоездом прямиком в город. В часов пять-шесть уложитесь. В Орел к тому времени вернется эскадрон, посланный в погоню за нами. Ну а мы захлопнем отход красным из города.

- Атаман, думаете соберем пять сотен?

- Думаю больше даже наберем, гонцов зашлем в станицы и по лесам... В Орле и Мценске сотни две офицеров прячутся. Ну а как возьмем оружейный Арсенал в Мценске ночным налетом, тогда будет чем воевать, готовьтесь полковник, людей настройте. Когда еще придется с красными повоевать, а то все больше бегаем по лесам.

Неожиданно к атаману быстро подошел жандармский урядник Забродов. Он нервно мял в руках нагайку, так и оставшуюся у него со времен разгона студенческих беспорядков и народных митингов, и переминаясь с ноги на ногу собирался, что-то сообщить.

- Что у тебя, любезный, аль потеряли то, что не нашли? - пошутил атаман, намекая, что два жандарма так и не смогли найти драгоценности у студентки.

- Извиняйте, Вашескобродие, тут все в порядке, хоть и кусалась она как белка, но все возвернула, - спрятав улыбку в свои большие и лихо закрученные усы, ответил рослый жандармский урядник Забродов. - Да и крыса не ушла...

- Говори, Забродов, по делу, - прервал Раковский своего подручного по лихим, разбойным делам.

- Вашескобродие, тут цыгане объявились. Поют и пляшут они в сотне генерала Маркова. Пьют офицеры второй день беспробудно, стреляют по воздуху, не приведи господь. Это все поручик Канышев, который племянник самого генерала Маркова.

- Сергея Леонидовича Маркова? Да вы, что урядник, раньше то не говорили мне об этом... Знавал я его прежде генерала на Австрийском фронте в 1915. Крепкий мужик был, основатель Добровольческой армии, погиб во 2-м Кубанском походе в прошлом годе, - атаман сняв с себя папаху перекрестился и глубоко вздохнул. Прошла почти минута, пока Раковский что-то перебрав в памяти вернулся в день обетованный и строго посмотрел на Забродова, ожидая пояснений.

- Так вот эти цыгане, Вашескобродие, продадут нас красным, - бывший жандармский урядник с дикостью посмотрел на атамана и вытянувшись, громко прокричал: - Разрешите, Вашескобродие, шашками цыган, да в болота?

Атаман на секунду задумался, вглядываясь в глаза полковника Рохлина, который не проронил ни слова, а остекленевшим взглядом смотрел куда-то поверх желтых берез на пролетавший вдалеке журавлиный клин, а потом весело и громко засмеялся утирая выступившие слезы на глазах.

- Вот ведь, жандармская твоя душа, не довешал ты, не домучил у себя в закрытке людев, А? Забродов, да как же ты должен Советы люто ненавидеть, там ведь одни те, кого ты пытал и мучил...

- Извиняйте, Вашескобродие, неужто я не за общее дело радею...

- Вообщем так, Забродов, слушай команду мою - Цыган не трогать, про нас весь Орел уже знает... Но послать в сотню свого человека, пусть прозвонит, что 11 ноября утром выступаем всеми силами на Орел. В город ворвемся со стороны Мценска, будем вешать красных большевиков и комиссаров на фонарных столбах. Понял За-а-а-бродов?

- Так точно, Вашескобродие! Понял, что будем вешать красных!

- Дурак! Главное, чтобы цыганам сказать, - сплюнул в сердцах атаман и, махнув рукой, устало пошел к себе.

5

   Комиссара ВЧК Балкина и еще одиннадцать погибших охранников и красноармейцев от рук банды Раковского хоронили 6 ноября 1919 года на Воскресенском кладбище Орла. Похороны состоялись на кануне 7 ноября праздника Дня Великой Октябрьской Социалистической Революции. В этот хмурый и пасмурный день с неба полетел первый снег. Снежные хлопья падали на свежеструганные гробы на телегах и на покойников, одетых в их же красноармейскую форму. На Балкина одели под кожаную куртку тельняшку и бескозырку с надписью "Амур". Оркестр, спотыкаясь на мокрых камнях выщербленной от взрывов снарядов мостовой, нестройно выводил революционный похоронный марш. Люди в военной форме и кожаных куртках и военных френчах с красными бантами и повязками, склонив головы, подпевали:

- Вихри враждебные веют над нами,

- Темные силы нас злобно гнетут.

- В бой роковой мы вступили с врагами,

- Нас еще судьбы безвестные ждут.

- Но мы подымем гордо и смело

- Знамя борьбы за рабочее дело,

- Знамя великой борьбы всех народов

- За лучший мир, за святую свободу!

- На бой кровавый,

- Святой и правый,

- Марш, марш вперед,

- Рабочий народ!

На кладбище произошел конфуз - огромная стая собак вдруг разом завыла при продвижении процессии к вырытым могилам. Комиссар ВЧК Зурич выхватил из-за пазухи наган и выстрелил в воздух, распугивая одичалую стаю.

- Вы, что тут революцию хороните, мы еще покажем белым гадам силу пролетариата!