Десант времени (СИ)

и тонкой полоской сала. Григорий с аппетитом стал наворачивать еще теплую несоленую картошку. В дни гражданской войны соль была "на вес золота". Вот уже съев и сало, Семенов встретился взглядом с крестьянином и улыбнулся ему: - Спасибо, дедушка, вот вам и табачок с кисетом, коли молока еще нальете и сенца бы лошади, то спасибо огромное!

- Зараз, чекай, милий, - быстро сказал и скрылся в темном проеме двери старик. Не прошло и десяти секунд, как из той же двери вышло два мужика, лет под 45 в тулупах, прихваченных кушаками в поясницах. У каждого из них в руках было по винтовке. Одна винтовка была, пехотного образца с длинным стволом, калибра 7.62 мм и имела снайперский прицел.

- Значит не будет молочка? - спокойно спросил Григорий, словно и не удивившись двум незнакомцам с грозным видом. - Тогда я пойду что-ль?

- Ти хто такий будеш? - спросил один из бородатых мужиков.

- Красный - я...Вот и значок мой красноармейский, - торопливо достал он из внутреннего кармана шинели кокарду "РККА". - А вы то кто? С кем воюете, или так самооборона?

- Нам, ще червони, ще билие...

- За Петлюру воювали. А зараз додому повернулися ...

В голове опер-историка снова, как быстрый кинофильм пронеслась история России, тотчас вспомнилась противоречивая личность Петлюры, который несколько раз менял свои отношения от врагов до союзников, что у него происходило как с белой армией, так и с красной. Григорий помнил, что в 1918 году Петлюра активно участвовал вместе с Махно в боях против белогвардейских частей. В августе 1919 годах, Петлюра заключил перемирие с Деникинской армии. Но уже к 20-м годам, он перешел открыто на сторону белых и был разбит червонными казаками и Котовским. Поэтому, Семенов, понял, что ни кто не мог бы предсказать какое настроение было у бывших петлюровцев.

- Ну что же мужики, пора мне ехать, дел много, да и люди ждут, - неторопливо прошел меж них капитан орловской милиции и вышел во двор. Григорий подошел к коню, который признал своего ездока и скосил на него свой глаз. Капитал взялся за переднюю луку седла и вставил ногу в стремя, готовясь запрыгнуть в седло, как услышал оклик сзади.

- Ти б не поспешав на тот свит, отходь от коня до вирот...

- Нам червони не друзи.... Перегоди, они переможуть, так и нас змусять горбатитися на червони.

Григорий вдруг понял. Что они не хотят отпускать его с лошадью. "Значит, - решил он, - будут стрелять!". Тот час, опытный оперативник взглянул на свои наручные часы, а затем их снял и показал неприветливым петлюровцам.

- Возьмете?

- Покажь? - невольно вытянул голову один из бандитов, привычный до грабежей и мародерства. - Нимецький бригет?

Григорий не ответил, а сделал несколько шагов к ним держа впереди себя часы. Оказавшись на вытянутую руку, он отстранил винтовку от себя и ударил кулаком бандита в подбородок. Петлюровец лишь ойкнул и плашмя завалился на спину, потеряв сознание. Второй бандит вдруг достал из-за пояса длинный тесак, видно сделанный из обломленной шашки, и кинулся на Семенова.

Григорий резко ушел вбок, подставив ногу. Петлюровец кувыркнулся вперед и ударившись головой об полено, выпустил на землю свой тесак.

- Батяня, червони вбивають! - завопил тотчас он, а Григорий лишь успел оглянуться позади себя, как в его спину уже летели острые вилы. Успев увернуться, Семенов взглянул старику в глаза с сожалением.

- Что же вы, батяня, гостя вилами почиваете, али мой табачок плохой?

Тот час из-за поникшего старика выглянула лет тридцати пяти светловолосая девушка с заплетенными на голове косами, она держала в руках большую глиняную кружку.

- Пан, попийте молочка..., - на ее лице застыл испуг и мольба не убивать ее сожителей.

Не желая больше задерживаться в этом петлюровском доме, оперативник забрал с собой винтовку со снайперским прицелом, платок с увязанными в нем патронами, а из другой винтовки вынул затвор. Вскочив в седло, он дал шпоры коню, пустив его вскачь прочь из негостеприимной деревни. "Хорошо, покормили, - лишь улыбнулся Семенов про себя. - Чуть не пристрелили, а потом на вилы не подняли...".

Через несколько часов он уже был далеко от поле боя, крепкий и резвый на ногах конь, отмерял версты пути. Вскоре он узнал те места, где еще вчера он уходил от погони атамана Раковского, значит до Мценска еще верст пятнадцать, - решил он и похлопал коня по холке. "Эх, сам наелся, а тебя не покормил, - говорил он со своим четвероногим помощником Семенов. - Но ни чего ты уж потерпи, может быть вечером, что-нибудь перехватим".

Солнце клонилось к лесу, когда наездник уже издали увидал красно-кирпичные трубы городского завода и котельни. Григорий Семенов дал коню шпоры, подгоняя вперед. Объезжая город Мценск со стороны леса, он несколько раз пересекал дороги, соединяющие город с деревнями орловской губернии. Оперативник внимательно присматривался к следам телег и редких конников, оставленных на влажной, после растаявшего снега, грунтовой дороге.