Десант времени

— Да, конечно, молодой человек, — кивнул головой Рокфеллер и сильно стиснул свой подбородок. Он с утра знал, что глава семьи Рокфеллеров дал ему команду, что эти драгоценности не должны покинуть этого банка ни когда, или говоря иным языком, с этого дня, 28 января 1920 года — они должны стать фамильными ценностями и реликвией самой богатой семьи Америки.

— Итак господа, я хочу вам указать, — продолжил спокойно Грач, — что один лишь самый крупный из алмазов, который еще 400 лет назад получил свое уникальное имя «Елизавета Роуз» имеет ценность не менее 5 миллионов долларов на сегодня, но через пять лет эта цена удвоится… Что можно сказать про другие алмазах, то их цена соответственно около семи миллионов, включая обработанные бриллианты в диадеме. Рубины вообще уникальны, и были подарены семье Тюдоров индийскими правителями…

— Итак, я бы мог вам отказать без торга, но это бессмысленно, и будет самым сильным ударом для вашей семьи, если мы уйдем от вас и перейдем в банк Моргана, который только из‑за зависти и конкуренции поспешит известить весь мир, о том, что все попало в его руки!

— Так назовите же цену, — с трудом, сдерживая спокойствие, говорил один из Рокфеллеров, глазами пожирая слишком умного для этих времен Грача.

— Цена удваивается — 14 миллионов долларов за все камни…

— Согласен! — ударил по столу ладонью, один из владельцев миллиардного состояния династии Рокфеллеров, и утер пот со лба. — Все куплено, торги закрыты и больше цена не обсуждается.

— Согласен, — подтвердил Григорий Семенов.

— Заметано, все продано! — ударил кулаком по столу ирландец, тотчас в голове увеличив свое богатство до 9 миллионов долларов.

— Теперь господа, прежде чем вы покинете на сегодня наш банк, оставив все здесь лежащее, как вы предпочитаете, что бы мы оплатили вам…

— Двести тысяч наличными, и три чека за вашей и подписью банкира. Один чек на меня Роя Нолана, вот моя водительская карточка, в размере 9 миллионов долларов. Этот чек я готов положить на только, что открывшийся мой счет в вашем банке… Ну а остальные два чека, как распорядятся мои друзья совладельцы клада, и те кто в действительности его нашел…

— Два чека по 4 с половиной миллиона долларов на наши имена, господа, с указанием наших имен, прописанных в дипломатических паспортах Советской России, — оглоушил банкиров своим заявлением Грач и передал, во много раз согнутые и прошедшие огонь и воду удостоверения дипломатических представителей Советской России с русскими именами и английской транскрипцией их перевода…

— Господа, впервые вижу русских у себя в кабинете, — в недоумении воскликнул банкир. — О, мой Боже, да еще официальных представителей России!

— Это нормально, Лорд Кейвин, помолчите и делайте свою работу, — прикрикнул на сентиментального банкира Рокфеллер. — Это нормально, мы только месяц назад открыли в Москве свое отделение, поэтому, господа, вы имеете теперь превосходную возможность получить деньги не только в Америке, но и у вас в Москве, если откроете свои банковские счета в нашем «Банк оф Манхаттан».

— Да конечно, мы просим вас открыть счета на наши фамилии, и положить на счет каждого из нас по 4 с половиной миллиона долларов, — сообщил капитан спецназа, впервые ощущая себя в роли миллионера.

— А кто будет бенефициарами по вашим вкладам, или кто унаследует, если упаси боже, с вами что‑то случиться? — спросил банкир заполняя карточки для вкладов.

— Советская Россия, или Совнарком России, — твердо сказал историк–спецназовец Семенов и подмигнул Грачу, который лишь улыбнулся в ответ.

Заполнив несколько важных бумаг по открытию счетов, депонированию денег, два спецназовца, получив половину наличными, вышли вместе с Роем Ноланом на улицу, где уже палило солнце, а на часах на башне пробило недавно один час полудни.

Радостный Медведь, несмотря на свои внушительные размеры быстро подбежал к своим товарищам, и увидев их спокойные и довольные лица, радостно засмеялся на всю улицу, от чего казалось задрожали стекла в банке.

— Господа, поздравляем вас, а про нас не забыли? — спросил капрал полиции Джон Бригович. Он уже проголодался, и мысленно тратил им честно заработанную, что не часто случается, тысячу долларов.

— Рассчитаемся с вами в порту, перед тем как сесть на яхту, — сообщил полицейским Рой и махнул в сторону траков. — Все на грузовики, едем в порт обратно.

Злобные лица бандитов из профсоюза порта встретили снова три грузовика с полицейскими и нехотя расступились, ругаясь им вслед. Перед погрузкой на яхту, ирландец щедро рассчитался с полицией и водителями траков, удвоив их вознаграждение.

Хороший ветер захлопал в бермудский парус и натянул спинакер, быстро унося яхту из порта. Рой на радостях выпил почти полбутылки крепкого виски, и повалившись на палубу стал выводить своим моряцким басом простые ирландские песни про коровок и овечек, а также про рождественский пирог.

— Эх не везде родились Есенины и Пушкины, — улыбнулся Стаб и дружно со всеми спецназовцами засмеялся во все горло. А Рой не понимая смысла шутки, тоже влился в веселое настроение, и смеялся громче всех…