Десантник бывшим не бывает

Двое мужчин, остановившиеся в дверях, едва держались на ногах. Оба одинаково толстые, одетые в костюмы, но как! Рубашки навыпуск и перекошенные галстуки явно перепутаны местами и функциями. На голове у одного высился тюрбан из банного полотенца, второй держал руку на перевязи из платка, который Ирина узнала по цвету.

– Слава, смотри, у них кровь!

– Заткнись, курица, – еле живым голосом пробурчал Ежков. – Засажу тебя в каталажку разом с твоими гопниками-недоносками и хиляками-телохранителями.

– Что ты тут несёшь о моих детях?! Я тебе сейчас ещё и зенки выцарапаю.

– Тише, – Вячеслав перехватил женщину, удерживая за плечи.

Ежков, не отвечая и даже не оглядываясь, замахал здоровой рукой водителю такси, которое неспешно разворачивалось, выезжая из тесного двора.

Машина остановилась и обе жертвы обстоятельств и бизнеса пошли садиться, поддерживая друг друга.

Михайлов с перевязанной головой оглянулся и погрозил Ирине забинтованной кистью, в то время как Ежков, сильно хромая и баюкая руку, намеревался сесть на заднее сиденье машины:

– Ты за всё заплатишь, стерва, – бубнил он себе под нос, чтобы не поднимать на людях скандал. – Я с тебя всё до копейки взыщу. Молись, чтобы в КПЗ не загремела за издевательство.

С запекшейся кровью на лицах и руках, они устроились в такси, получив через зеркало заднего обзора недобрый взгляд от сочувствующего Ирине водителя авто, который думал: «Это вы мне сполна заплатите за испорченный салон». Он в сердцах завёл мотор и тронулся с места.

Ирина и Вячеслав бросились в подъезд, поднялись на шестой этаж и подбежали к распахнутой настежь двери квартиры. Проскочив порог с колотящимся сердцем, Ирина надрывно выкрикнула:

– Толя, Лёша!

– Мама! – ответили они разом.

Послышалось шуршание, скрежещущий звук передвигаемой мебели. Из проёма деревянной двери детской высунулись белобрысые головы с испуганными мордашками.

– Живые! Что с вами сделали? Где болит? Вы ушиблись? Вас били? Господи! Главное, вы живые!

Вячеслав предусмотрительно запер входную дверь и, поставив замок на предохранитель, неторопливо прошёл в комнату. Разуваться в прихожей было бессмысленно.

Ирина усадила детей на диван, ощупала их, тщательно осмотрела каждый участок худеньких тел и, убедившись, что всё в полном порядке, бурно расцеловала обоих:

– Я вас люблю. Ну, рассказывайте, что здесь случилось?

– Мама, мы ничего не делали. Мы ели арбуз, а потом, когда он закончился, мы увидели этих голых мастеров, которые на нас почему-то напали, – выдал мгновенно Толя.

– Точняк. Мы немного напугались и упрятались за дверь, – тут же подхватил Лёша.

Близнецы немного потолкались, чтобы быть поближе к маме.

– Какой арбуз? Я не покупала никого арбуза. Вы что, съели чужой арбуз? – Ирина неожиданно засмеялась. – Хорошо, что вы целы и невредимы. Показывайте, что произошло. Идёмте на место преступления.

– Надо оценить обстановку, – слова Вячеслава утонули в болтовне близнецов.

– Мы же не знали, мам, – привычно заныл Лёша.

– А что, они на нас накинулись из-за каких-то арбузных остатков? – возмущённо выдал Толя.

– Мы же не знали, что арбуз не наш… – плакался Лёша.

– Мастера – жадюги какие-то.

Ребята говорили одновременно и радовались тому, что мама их не ругает.

Вместе они вошли в кухню.

На полу валялись арбузные корки, окровавленная утятница, осколки битой посуды, бежевый пол был грязно-красным.

– Боже! Ну и побоище. Что здесь случилось?

Мальчишки пожимали плечами:

– Мы не знаем, – в унисон ответили сыновья.

– Нас поругали, – уточнил Толя.

– Мы убежали, – пояснил Лёша. – Шум и стоны слышали… – Добавил он.

– Уже из-за двери, м-а-а-м… – Толя постарался успокоить мамины нервы.

– Ладно, разберемся. Давайте немного приберёмся для начала, – жизнь матери-одиночки двоих сорванцов сделала Ирину закалённой.

Вячеслав следил за происходящим и складывал уравнение с двумя известными. Всё это было странным, даже для него.

Переговариваясь и обсуждая события, все принялась за уборку. Вячеслав активно мёл веником, тёр тряпкой и даже вынес несколько пакетов с мусором в мусоропровод. Мальчики были паиньками, послушно помогали маме, а потом тихо смылись в комнату, однако держали уши на макушке и ловили каждое слово, словно сыщики-колобки. Любопытство – не порок, и мальчишки чётко следовали этому принципу.

– Кто-нибудь может рассказать мне в подробностях, что здесь произошло? – Вячеслав остановился и требовательно взглянул на Ирину.

– Ну… нет, я предполагаю, что мальчишки ели арбуз, корки бросали на пол. Ремонт же…

– В смысле – ремонт?

– Я решила им соврать, чтобы вопросы не задавали.

За дверью комнаты раздался звучный шлепок и шпионский шёпот:

– Говорил же, что мама соврала…

Вячеслав усмехнулся:

– А-а! И, что дальше?

– Дальше – ничего. Поели. Их застукали. Они убежали. А эти стопудовые быдлосы-мужики, готовы были покалечить маленьких проголодавшихся детей из-за пары долек паршивого арбуза, твари! Но Бог не Ерошка, видит немножко. Бумеранг вернулся, они и растянулись на полу. Вот утятница меня смущает. Хотя нет, всё понятно. Они её хотели присвоить!

– Предположим, всё было именно так.