Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ

Мачихин, сильно отталкиваясь палками, уходил к речке Чепцу. Михаил Куклин умел бегать на лыжах, но тягаться с быстроногим комиссаром бригады – дудки!..

Александр Ильич взял за правило в Зуевке раз в неделю с комиссарами батальонов тренироваться в ходьбе на лыжах. В длительных пробежках проверял он выносливость подчиненных, исподволь готовил их к дальним переходам.

Куклин нагнал Мачихина лишь на взлобке. Александр Ильич опирался на палки и с улыбкой наблюдал, как Михаил Сергеевич взбирался по склону к вершине.

– Лесенкой, лесенкой, комиссар! – подбадривал он громко.

Михаил Сергеевич отдышался и напомнил Мачихину о своем рапорте насчет отправки на фронт.

– Опять двадцать пять! – Комиссар бригады с силой воткнул лыжные палки в снег.

Насупился Куклин.

– За грибами с курсантами наведывались в Сходню, а теперь там фашистские солдаты. Понимаете, Александр Ильич, фаши-исты?!

– Понимаю! Понимаю, Миша… Думаю, на всех горячих войны хватит. Не торопись. Учись и учи других! – Комиссар бригады дотянулся кольцом палки до ветки, пригнул ее. Рдяно сияли ягоды рябины. Мачихин отломил кисть, поднес к носу.

– Непередаваемо!

Михаил Сергеевич притулил палки к дереву, быстрым движением рванул комиссара бригады за локоть и толкнул плечом. Мачихин вмиг очутился в снегу. Лыжи сорвались с ног и, заскользив, укатились вниз. Куклин смеялся ребячливо:

– Слабость стойки, товарищ старший батальонный комиссар!

– Одержим! Все приемчики, понимаешь… А субординация?..

– Мы десантники! – Куклин подал руку, помогая Александру Ильичу подняться.

Возвращались в Зуевку под завывание холодного ветра. Белая муть застилала небо. Мачихин бил лыжню без перемены. Куклин упрямо старался обогнать его, и две дорожки пролегали в снегу рядом.

Вот и первые дома городка. У избы под номером 24 по улице Урицкого Мачихин задержал Куклина – тут квартировал комиссар 4-го отдельного парашютно-десантного батальона.

– Два дыха в избе – и крой к десантникам! Гармонь не забудь! Служба не кончается…

Михаилу Сергеевичу хотелось побыть одному, написать письмо брату на фронт. И утомился за день. Не первую неделю занимаются обучением бойцов. Мачихин догадывался, о чем жалеет Куклин.

– Ребята подбились не меньше нашего. Сколько посадок в ТБ-три?.. Потом – марш с полной выкладкой. И про Москву думают так же, как мы с тобой. Не сомневаюсь. А завтра… Что же завтра? Это и гложет их душу. А где же комиссар?.. А комиссар вот он, с гармошкой, улыбающийся, уверенный в себе, сильный духом. Был в лесу за городом. Только что. На лыжах ходил. Не верите?.. Вот гроздь рябины. Как пахнет! Нашей землей пахнет, советской!

Мачихин вынул из-за пазухи ветку лесной рябины, понюхал ее еще раз и передал Куклину.

* * *

«Здравствуй, Петя!

После многолетнего перерыва совершил свой 13-й прыжок. Здесь мои бойцы овладевают этой специальностью. А после прыжка всякий человек становится смелее и решительнее. Скоро со своими орлами начну истреблять вшивых фрицев. Вятские ребятишки сейчас совсем неузнаваемые, и думаю, что станут они гвардейцами.

Вот сейчас немного жалею, что я старый холостяк, что у меня нет сына, но жить хочется и хочется верить, что я побываю не в одной операции и увижу нашу полную победу над ненавистным врагом.

Твой брат Михаил Куклин».

Накануне

Кругом огни,

огни,

огни…

Оплечь – ружейные

ремни.

Александр Блок

Шли напряженнейшие недели битвы за Москву.

Гитлеровцы стучались в ворота Первопрестольной. Разведывательный танк фашистов был подбит прямой наводкой зенитчиками в районе Химок.

В полукольце врагов Тула.

Под Каширой советские бойцы сдерживали рвущихся к Рязани мотоциклистов и танкистов неприятеля.

Передовые отряды захватчиков переправлялись через канал возле городка Дмитрова, севернее столицы…

Москву нещадно бомбили враги. Попадание на Арбате в Театр имени Вахтангова, в пристрой Большого театра, в здание МГК на Ильинке, в памятник Тимирязеву на бульваре…

«Большие здания в городе Куйбышеве заняты правительством, наркоматами, московскими учреждениями, – писала в Зуевку Анна Федоровна Фокина, жена помощника начальника оперативного отделения штаба МВДБ-1 Ивана Феоктистовича Шебалкова. – Работаю на 4-м подшипниковом. За станками полно москвичей – эвакуировались с заводом вместе. Живу в Линдовском городке. Мерзнем в бараке – дров нет… Как же это, Ваня, Москву-то?.. Нет силы, что ли?.. Напиши, Ваня!»

«Что ответить жене?» – Иван Феоктистович и рад бы на фронт укатить… Бывая в поселках, где размещались батальоны и роты бригад, Шебалков видел смелых, сильных ребят – двинуть бы их защищать Москву!.. Но командование соединения жало на боевую физическую тренированность личного состава.

– Учить! Закалять! – требовал комбриг Н.Е. Тарасов.

– Воспитывать! Окружать заботой! – настаивал комиссар бригады А.И. Мачихин.

– Коммунисты и комсомольцы, быть в первых рядах атакующих! – наставлял начальник политотдела бригады Ф.П. Дранищев.