Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ

Под навесом взрывом образовали яму. Мы подчистили ее. А почему под навесом?.. Потому что нашим из-за Полы не видно скопление людей. Очень мало десантников перебежало к своим в ту ночь через Щебериху… Говорили, и на вторую ночь пробивались, да в Ожеедах и Печищах полегли. И под Черной… Ягодники находили в лесу убитых даже летом. По форме узнавали: куртки на меху, которые не содрали почему-то немцы. Спалила ихние жизни война, спалила… Два дня от темна до темна возили деревенские с поля убитых десантников. Два дня…

Возвращались на большак с Лидией Павловной притихшими. У края ручья, оплетенного лозняком и высокой травой, задержались. Виднелся холмик и цветы на нем.

– Это наши красные следопыты… Тут был навес. Тут – десантники…

Правее, если смотреть от Дягилева на север, взгорок. На нем была батарея немцев. Ровики. Позиция. Ход сообщения. Все, как тогда, в войну, в сорок втором. Только края обвалились да трава по пояс. А еще правее у леса – окопы и бункера. И тоже нетронутые. Даже колючка осталась на кольях. И разбитые минометные трубы. И позеленевшие гильзы. Рваные каски. Все, как тогда, в сорок втором. А шел семьдесят седьмой!.. Только лен волнами изумруда и опала отзывался на легкий ветер. Совсем по-мирному, хоть и в соседстве со шрамами войны.

У своего жихаря стояла единственная жительница деревни Дягилево вдова солдата Мария Николаевна Николаева и махала рукой на прощание. Солнце, уходящее за горизонт, высвечивало ее редкие волосы, и казалось, что вокруг головы ее золотистое сияние…

В 1985 году в этих местах побывали Куклины – отец и сын, брат и племянник комиссара десантников М.С. Куклина. Встретились в Голикове со старым человеком Захаровым Егором Захаровичем. После войны работал в здешних краях избачом. Весной 1946 года шел из Корнева в Лунево. Попалось обширное поле на берегу Ладомирки. Остановился в изумлении:

– Как же тут пахать?!

Все поле было в небольших валунах. Пригляделся избач: поле усеяно человеческими черепами и костями, меховыми куртками, лыжами, палками. Где густо, где пореже…

Захаров попятился, обнажая голову. А кому собирать прах? Людей шугнула война: запустение!

Куклины навестили ту ниву. И сегодня она пустынна. Лишь высокие травы буйно красовались. Да яркие весенние цветы привлекали глаз. И пели в вышине жаворонки…

Выстуженный апрель

Над головой твоей, далекий

правнук мой,

Я в небе пролечу, как

медленная птица,

Я вспыхну над тобой, как

бледная зарница,

Как летний дождь, прольюсь,

сверкая над травой.

Николай 3аболоцкий

Передвигаться лыжникам становилось все затруднительнее: весеннее солнце сжигало снег напрочь. Крепления лыж растягивались и рвались. Валенки прохудились, истерлись при ходьбе. Сопревшие портянки выбросили, ноги обмотали подшлемниками, полотенцами. Дыры на валенках затыкали тряпьем, соломой, сухой травой. Все это раздражало, мешало оперативно реагировать на меняющуюся обстановку – боеспособность группы десантников иссякала не по дням, а по часам.

Командиры немецко-фашистских войск внутри Демянского котла усилили воздушную разведку – в светлое время суток ни один шаг групп советских лыжников не оставался скрытым от врага. «Любопытно, как мы, разведчики, определяли нахождение бригады, возвращаясь с задания, – замечает В.А. Храмцов. – Безошибочно указывали самолеты гитлеровцев. Они периодически пролетали в одну сторону. Руководствуясь этим, я и выводил группу на бивак десантников. Самолеты кружились над лесом, значит, основные силы лыжников там. И почти никогда мы не обманывались».

Противник, судя по данным П.Ф. Малеева и местных партизан, был обеспокоен отходом группы десантников на север: немцы в эти дни вели активные боевые действия в направлении Рамушева. С появлением в той зоне парашютистов сразу же обострилась бы и без того трудная обстановка. Немецкое командование группы войск «Север» было раздражено, осыпало градом упреков своих подчиненных: «Кучку отчаявшихся фанатиков не можете ликвидировать!»

Советские парашютисты теперь были заметны с неба – маскхалаты порвались и загрязнились. Каждая просека, каждая дорога на пути лыжников стала почти неодолимым препятствием – засады, кочующие бронетранспортеры, пулеметные гнезда в окопах из снега на пересечении зимников, патрульные группы и машины. На земле гитлеровцы применили тактику охотничьих команд. Образовали мелкие звенья автоматчиков с рациями. В прямой бой, как правило, не вступали, а наводили самолеты на стоянки парашютистов, сообщали координаты артиллеристам, докладывали об изменениях маршрутов советских десантников…

Обстрел на подходе к зимнику вывел из себя комбата-3 Ивана Булдыгина. Он послал на разведку командира роты Николая Андреевича Воробьева: «Выявить движение противника, уточнить место возможного пересечения дороги, как часто на ней маршируют патрули».