Десантно-штурмовая бригада. Непридуманный Афган

Судя по тому как попер вперед наш ротный Рекс, командование не особо взволновала причина нашей задержки – им важно было выполнение задачи.

После этого вынужденного привала нас опять поднимают.

«Приготовиться к движению, рота!» – своим резким зычным голосом орет Пикунов.

И мы опять куда-то бредем, опять не понимая куда. Чередующиеся подъемы и спуски слились в одно бесконечное движение. Которое никогда, кажется, не прекратится и которое происходит уже как бы помимо тебя.

Вот если б еще кто РД за меня потащил…

Но через какое-то время мы все же спускаемся в долинку между горами. Здесь течет какой-то арык. От одного взгляда на бурлящую воду становится холодно.

Теперь мы идем по раскисшей земле, периодически спотыкаясь и поскальзываясь под весом снаряжения. Спустя некоторое время начинаю обращать внимания на странные звуки. Ни птиц, ни насекомых здесь представить невозможно, но иначе как свистом этот звук не назовещь. Через какое-то время прислушиваюсь и понимаю, что это свистят вокруг пули. Но свистят как-то отрывочно, словно на излете.

Видимо, это же слышат и наши отцы-командиры, и мы сбиваемся в кучу за какой-то сопкой. Как им удалось определить направление, откуда ведется стрельба, – не знаю, но свист вокруг временно прекращается. Потом мы снова начинаем идти, свист периодически возобновляется, но на него уже никто не реагирует.

Отупение от усталости такое, что мысль о свистящих пулях уступает место надежде на ожидающий рано или поздно впереди привал. Проходим мимо странных сооружений – круглые башни, похожие на крепостные, разбросаны тут и там на вершинах холомов. Людей не видно, но ощущение, что за нами все время кто-то наблюдает. И кто-то очень недобрый. Такой же холодный, как вода в этом арыке, и скользкий, как земля у нас под ногами.

Про такое говорят: «воздух пропитан тревогой». Но с тревогой мы потом разберемся – сейчас главное, чтобы хватило воздуха.

Мы когда-нибудь остановимся? Когда-нибудь куда-нибудь придем?!

Пока пересекаем эту долинку, начинает смеркаться. К счастью, высоких гор поблизости не видно, так что есть надежда, что переть по горам еще и в темноте не придется.

Наконец начинаем вновь карабкаться на какие-то пригорки. На вершине одного из них стоят ротный с замкомроты Васей Парамоновым и распределяют нас по оставшимся то ли от духов, то ли от «зеленых» окопам.

Окопы – это, конечно, громко сказано. Так – ямы на двух-трех человек глубиной чуть выше пояса. Но в горах и такое будешь полдня долбить, так что, считай, повезло нам с ночлегом. А мы все очень надеемся, что это остановка именно с этой целью.

После случившегося на горе, где подорвался Гришин, мы держимся вместе с Мордвином. С ним и попадаем в очередной, проверенный саперами окоп. Нам повезло – он всего метрах в двух-трех вниз по склону от того места, где толпится основная часть наших.

Только успеваем дойти до своего нового «дома», как раздается жуткий взрыв. Мы кубарем скатываемся в яму, сверху на нас валится еще и непонятным образом оказавшийся здесь боец разведроты с эсвэдэшкой. Пережидаем несколько секунд после взрыва, потом осторожно высовываемся с автоматами наизготовку. Разведчик в прицел СВД рассматривает поросший лесом склон горы напротив. Ни стрельбы, ни новых взрывов не слышно. Стоявшие наверху, которым пришлось падать прямо в грязь, поднимаются, ошалело оглядываясь: «Что это было?»

Ротный опомнился первым: «Командирам взводов проверить личный состав!»

Взводные начинают перекличку. Судя по отзывам, все наши целы. А после такого взрыва, казалось, полроты не досчитаемся…

Так и не поняв, что случилось, начинаем с Мордвином оборудовать место для ночевки. Для нас это сейчас самое актуальное – со взрывом и его последствиями разберутся, кому положено.

Мы затягиваем яму сверху одной плащ-палаткой, а другую бросаем на дно. На нее броники – это постель. В голову – РД. Все, походная постель готова.

Кто бы мне сказал чуть больше полугода назад, в Москве, что я буду спать зимой в горах, на голой земле. Подстелив под себя бронежилет. А под голову поставив РД… Да что в Москве – даже не самая комфортная армейская койка кажется сейчас олицетворением роскоши и комфорта. Но самое удивительное и поразительное даже не это. А то, что это походное ложе для каждого из нас сейчас в сотни раз вожделеннее любой роскошной перины!

Потому что на чем спать для нас, проживших сегодняшний бесконечный день, уже не важно. Нам бы только закрыть глаза, только бы отключиться хоть ненадолго. Этого жаждет и гудящее от усталости тело, и контуженный обилием эмоций и событий мозг.

Правда, спать нам предстоит по очереди. Один постоянно должен пялиться на противоположный склон на случай, если там начнется какое-то движение или стрельба.