Десантный вариант

Орлов открывал ящик за ящиком. Выбор был богатый, но он колебался недолго. Только увидев СВД[75], задумался на секунду. Ему очень нравилась эта винтовка, но Саня понимал, что в джунглях она практически бесполезна, и положил на место… Наконец ему попался АКС-74. Родной, можно сказать. Саня ласково, как по женщине, провел по нему ладонью.

Юзеф молча наблюдал за ним, понимая, что в таком деле профессионал профессионалу не советчик. Из всей кучи пистолетов и револьверов неизвестных фирм и стран Орлов выбрал ТТ югославского производства. Подобный был и у Шарова когда-то. Он никогда из него не стрелял, но знал со слов старших офицеров, что это машина надежная и убойная.

Прикинув на себя французскую камуфляжную форму, Саня остался доволен: одежда сидела на нем просторно и не сковывала движений. С сожалением примерил Орлов американские военные ботинки, не найдя полусапожек или хотя бы сапог, похожих на советские армейские. Сложив форму, ботинки и пистолет в большую парашютную сумку, Саня удовлетворенно похлопал по ней рукой:

— Вроде все.

— О’кей, — согласился Юзеф и поманил за собой: — Иди сюда.

Он открыл ящик, на котором сидел. В нем в куче лежали боевые ножи, бинокли, компасы и другая мелочь, нужная солдату современной войны.

Покопавшись, Саня выбрал длинный нож в чехле. На конце рукоятки зеленью меди проступала фашистская свастика. Вынув нож из чехла, Орлов полюбовался отточенностью формы и линий, спросил Юзефа:

— А это откуда?

— Не знаю. Говорят, нож диверсантов из группы Скорцени.

«Связь времен», — подумал Саня.

Они уже шли к выходу, когда Юзеф остановил его.

— Подожди.

Он снял со стены бронежилет и протянул Орлову.

— Легкий, чешский, пригодится.

Когда они вышли со склада, было уже совсем темно.

— Покурим? — предложил Юзеф и протянул Сане пачку сигарет «Лаки страйк», усаживаясь на поваленное дерево.

Звезды высыпали россыпью на небе. Джунгли не спали, голоса неизвестных птиц доносились со всех сторон, где-то совсем рядом журчал ручей. Стайка за стайкой носились над деревьями летучие мыши.

— Имей в виду, Александр, — сказал Юзеф, затягиваясь сигаретой, — мы, наша группа, в очень натянутых отношениях с этими, — он показал на индейца-чибча, охранявшего склад-сарай. — Они не доверяют нам, мы не доверяем им. Это придумал Альмейдо, для равновесия. Так что будь осторожен во всем. Мы здесь — чужие.

— Слушай, Юзеф, а как ты с морской пехоты залетел в джунгли? — спросил Александр.

Наемник усмехнулся, затоптал окурок в траву.

— Сюда каждый из нашей группы попал по-своему. Как и ты, наверное. Скрывать мне особо нечего. Я служил на нашей базе в Окинаве. В одном из баров, в увольнении, по пьянке искалечил в драке японского полицейского. И чтобы не сидеть в тюрьме, забрался на судно под панамским флагом. За доллары, Александр, отвезут хоть до Кремля. Проболтался месяца два, пока не встретил Альмейдо, — Юзеф улыбнулся, подмигнул Орлову. — Ничего, Александр, заработаем по куче долларов и с чистыми паспортами рванем отсюда хоть на Таити!

* * *

Они пробирались по зарослям вдвоем. Юзеф и Александр. Это был ежедневный обход — патруль. Американец, как старший группы, проверял посты и секреты, в которых в основном были индейцы из племени чибча. Это самое воинственное и мужественное племя Колумбии. Даже известные на все Южное полушарие льянерос, колумбийский вариант американского ковбоя, которые отличаются развитым чувством собственного достоинства, смелостью и решительностью, по агрессивности и стойкости уступают чибча. А уж к чужестранцам чибча всегда относились с большой подозрительностью и настороженностью. Поэтому на постах и в секретах их встречали не очень приветливо, хотя Юзефа уважали как командира и воина и всегда ему первому подавали кофе и листья коки.

Американец объяснил Александру, что жвачка из листьев издавна пользуется популярностью у индейцев. Она всегда значительно увеличивала их выносливость при длительных переходах, притупляла голод и помогала бороться против болезней высокогорья. Сейчас это просто традиция, объяснил Юзеф. Кока росла в диком виде повсеместно — и в глухой части джунглей, и по обочинам дорог и тропинок, не считая специальных плантаций. Ничем не приметный кустарник был знаменит на весь мир тем, что из его листьев готовили один из самых сильных наркотиков.

— Правительство Колумбии борется с изготовителями наркотиков. Тут целая индустрия, наркокартели, — рассказывал Юзеф на коротких привалах. — Но это все равно что мочиться против ветра. Индейцам экономически невыгодно собирать даже самые популярные, а значит, и самые доходные сорта кофе, будь это хоть «манисалес», «арменна», «севилья», «арабика», знаменитый «медельин», потому что один гектар коки стабильно даст прибыль от 13 тысяч долларов, а один гектар кофе — от 3 до 7 тысяч долларов. Простая арифметика.

— А трудно изготовлять наркотик? — спросил Александр.