Десантура в секторе Газа

Но радость израильтян была преждевременной – со второго катера, находящегося на расстоянии метров в сто пятьдесят, раздался выстрел из базуки. Ракета, попав в борт буксира, принесла с собою смерть всем находившимся на нем. Куски катера разлетелись во все стороны. Взрыв осветил все кругом, на несколько секунд сделав из ночи – день. Локис упал животом на доски-катамаран. Что-то обожгло правую руку, заставив прижать ее к телу. Его заметили, и он попал в луч прожектора, находящегося на вражеском катере. Террористы, похоже, решили взять десантника живым. Пули, летящие над головой, заставляли Владимира пригибаться ниже к доскам, не давая поднять голову.

«Все-таки сдал кто-то! – про себя решил Локис. – Хорошо, что время и точку взлета изменили, ребята хоть ушли!»

Но умирать он не собирался – подняв автомат над головой, он стрелял в сторону катера. Толку, понятно, было мало – двигатель катера сзади, и пули, рикошетя, соскальзывали с острого бронированного носа. Катер, увеличивая скорость, мчался прямо на десантника, лежащего на досках-катамаране.

«Вот-вот накроют», – мелькнула мысль у Владимира.

В последний момент катер резко вывернул, и волна опрокинула катамаран. Соскользнув, Локис целиком окунулся в прохладную воду. Она освежила и взбодрила, заставляя разум работать быстрее. Катер, сбавляя ход, приближался. На борту один из террористов светил на Локиса прожектором, другой, с занесенным багром, приготовился подцепить и вытащить его из воды. Десантник нырнул и, проплыв под водой, вынырнул на поверхность. Этого времени ему хватило на то, чтобы подготовить сюрприз для находившихся на катере. Теперь в руке десантника была зажата граната с выдернутой чекой.

«Подходите поближе! Ну, давай! Сейчас я вам покажу, что такое русский спецназ!» – бились шальные мысли в голове сержанта.

Локис подпустил катер поближе к себе, размахнувшись, бросил в него гранату и тут же нырнул.

Глава 18

На отшибе от поселка, недалеко от побережья, располагалась довольно большая ферма, отгороженная сплошным трехметровым забором. Впрочем, местные арабы и сами сюда не совались. Из-за забора доносилось мирное похрюкивание и шел густой запах навоза. Как ни странно для этих мест, но на ферме ее хозяин-армянин разводил свиней.

Армяне в Палестине живут с незапамятных времен. В Иерусалиме есть огромнейший армянский квартал и с десяток церквей. Арабы, естественно, армян не очень любят, но к ним уже привыкли и сквозь пальцы смотрели даже на бизнес Тиграна Кочаряна. Мусульманину свинину не только есть нельзя, но даже прикасаться к живой свинье запрещено. Правда, был случай, когда фермера чуть не убили. Свинья, видимо, сделав подкоп, вырвалась на волю и, бегая по поселку, навела страха на мусульман, живущих поблизости. Те заперлись дома, боясь показаться на улице, из окна наблюдая за бесчинствами свиньи, которая, резвясь, бегала от одного двора к другому, безобразничая в огородах. Еще повезло, что один из работников фермы увидел убегающую свинью и бросился вдогонку. Беглянку поймали и возвратили в загон.

Оскорбленные соседи Кочаряна потом приходили с угрожающими намерениями, но, к счастью, дальше разговора дело не пошло. А то, что фермер-армянин каким-то образом связан с русскими, арабам и в голову не могло прийти. Да и маскировка соответствующая, из-за запаха на добрый километр к ферме не приближались.

Небольшой приморский поселок Дирэль-Балах выглядел, как и все населенные пункты такого типа. Его облик формировали двухэтажные, реже трехэтажные строения белого цвета. Он был населен не только арабами, но и армянами и коптами – прямыми потомки тех самых древних египтян, которые строили пирамиды. Армяне и копты по вере – христиане, поэтому для армянина выращивание свиней не считается чем-то зазорным. Узкие улочки, по которым может проехать разве что полтора автомобиля, не блистали особой чистотой и порядком.

Бизнесом своим Кочарян занимался уже давно. Но еще раньше, прежде, чем переехать сюда, он жил в столице Армении – Ереване. В молодости Тигран занимался греко-римской борьбой, участвовал в соревнованиях и занимал призовые места, а потому на свое восемнадцатилетие был призван на службу в ВДВ. Придя из армии, он устроился на работу в милицию, где и проработал около двадцати лет. Но при задержании преступника шальная пуля угодила ему в плечо. Из-за ранения жена настояла, чтобы он оставил службу и чтобы они переехали к ее родственникам в Палестину, поскольку ее дедушка-фермер уже не справлялся с прежним объемом работы. Вот так Тигран и ушел в отставку в сорок лет в звании капитана. На дворе были девяностые, все родственники уехали в Москву на заработки, и в Ереване делать было особо нечего. Так что подумав, он махнул на все рукой, собрал свои нехитрые пожитки и отправился в Палестину с женой и дочкой, прибыл в распоряжение дедушки жены.