Десанты

Коваленко тщательно проверял ремни и пояс для грузов. Ныряльщики знают - при погружении мелочей нет. Впрочем, на войне мелочей вообще не бывает. Это не только боевыми пловцами, но и переводчиками твердо усвоено.

- Фо с груфом? - прочавкал Женька - бутерброд с тушенкой старшина принесла. Пусть и с мрачной физиономией, но позаботилась. Приятно. Девушки, они бутерброды по-особенному мажут.

- С балластным грузом все нормально будет, - пробормотал Коваленко. - Две сумки, вполне "айс". Хотя профи оборжались бы...

Вместо пояса со свинцовыми грузиками старший лейтенант собирался использовать две сумки из-под противогазов, наполненных камнями. Кстати, гидрокостюм Коваленко не подошел - оказался узковат в плечах. Да, тов. Земляков, бизнес "челнока" вам не по зубам - прогорели бы в два счета. И как они, сукины дети, интересно, размер подбирали?

- Может, с утра, по солнышку? - сказал Женька, дожевывая.

- Да светло еще. А утром могут иные заботы появятся. Тут, Жень, еще одно обстоятельство выявилось, - Коваленко глянул почему-то виновато.

- Что за обстоятельство?

- Потом обоснуем. Вот проверим дно... - Коваленко покосился на майора.

Попутный, с полчаса как явившийся с хутора, от подготовки подводных работ отключился целиком и полностью. Сидел и читал почту. Ну, почитать там было что: целая пачка вводных и документов, доставленных малость заблудившимся курьером. Видимо, чтиво было увлекательным - майор даже на комаров внимания не обращал, хотя помазаться импортной гадостью так и не успел.

- Сейчас поплаваем, - Коваленко покосился через плечо. - Слушай, вот чего она все смотрит и смотрит?

- Ей твоя спина рельефная и мужественная нравится, - успокоил Женька.

Старший лейтенант принялся многозначительно наматывать ремень на широкую ладонь.

- Ладно-ладно. И вот с чего такое патологическое стеснение? - удивился Женька. - Да не на тебя она смотрит, а на баллоны. Интересно ведь.

- Как-то странно она смотрит, - неожиданно жалобно сказал Коваленко.

Шведова действительно сидела у костерка, обняв винтовку и делала вид, что любуется озером. Но стоило отвернуться, как и сам Женька ощущал ее взгляд своей спиной. Понятно, акваланг - штука интересная, но все-таки пока секретная. А Попутный глупую ситуацию игнорирует, весь в бумаги ушел. Хотя разрулить ему, что плюнуть...

Стоило подумать о начальстве, как майор, не отрываясь от бумаг, погрозил пальцем. Надо полагать, следовало работать и не отвлекаться.

Коваленко вздохнул, проверил жестяной фонарик со сменными цветными стеклами и принялся готовить сей осветительный прибор к погружению. Разодрал две пестрые упаковки презервативов, втиснул в розовый латекс фонарик, тщательно завязал. Естественно, не фирменный подводный прожектор, но вполне достойно функционирует. Старший лейтенант стеснительно смял в кулаке яркие обертки и прошептал:

- Слушай, мне сейчас в воду. Убери старшину отсюда. У меня и трусы не очень, и вообще... Короче не привык я так, при зрителях.

- Ладно, - Женька встал. - Душевное спокойствие акванавта есть залог успешного погружения.

- Вот-вот. И бумажки сожги, - Коваленко сунул клочки броской не аутентичной упаковки Женьке.

Земляков подошел к неподвижной старшине:

- Марин, проверила бы ты посты. А то, как в прошлый раз, прохлопаем противника в самый интересный момент.

Шведова встал. Губы у нее были какие-то неровные: то ли кривила пренебрежительно, то ли вовсе покусала.

- Понимаешь, старлей наш еще стесняется маленько, - непонятно зачем сказал Женька.

Старшина кивнула и пошла вверх к машине. Женька украдкой кинул обрывки "спецупаковки" в костерок, подпихнул сапогом. Черт знает что, таишься, как во вражеском тылу...

Коваленко поплевал в маску, промыл, нацепил на физиономию, поправил ремни баллонов и тесемки сумок-утяжелителей, и, прошептав что-то водолазно-суеверное, полез в воду. Плыть решил с обоими баллонами - все равно придется надежно топить снаряжение. До самодельного буйка, обозначавшего места падения самолета, было всего-то метров восемьдесят, но Женьке стало не по себе. Водичка свежая, да и солнце уже совсем за деревьями. Подождали бы утра, честное слово...

В воде побулькало, успокоилось. Женька поправил на шее ремень тяжелого "Суоми". Сколько ждать-то теперь?

Подошел Попутный, рассеянно посмотрел на озерную гладь:

- Занырнул Валера?

- Так точно. А вот как мы летчика на берег будем вытаскивать? Он же, наверное, того... совсем размокший?

- Летчика? Зачем нам размокший? Суши его потом. Нормального летчика найдем, - судя по всему майор еще пребывал под впечатлением вестей с базы "Ноля". - Ты как сам-то добрался?

- Ну... Крюк дал, а так-то ничего.

- То-то я смотрю, шпалер у тебя новый. Ладно, о приключениях потом. Сейчас я служебную совесть очищу и расскажешь как там, на "Фрунзе"...

Попутный неспешно прошел к костру, сел, озабоченно поглядывая на небо, принялся подсовывать в огонь сучья. Заодно и тонкие "импортные" листки ориентировок подсовывал-сжигал...