Десанты 1941 года

Концевую группу флотилии спасло от полного разгрома только то, что румынская артиллерия открыла огонь с опозданием. Бронекатера, шедшие концевыми, поставили на фарватере остававшиеся мины.

Следующий день флотилия провела в дунайской дельте. Корабли рассредоточились и замаскировались в камышах. Море слегка штормило, и надо было подготовить корабли к предстоящему походу. Команды ставили распоры, подкрепляли борта и подпирали переборки.

К концу дня подошли крейсер «Коминтерн» и два эсминца — прикрывать флотилию на переходе, если вдруг из Сулины покажутся эсминцы и торпедные катера румынской морской дивизии.

Под вечер корабли стали сниматься с якорей по дивизионам и отрядам. Замыкала движение канлодка из Одесской базы, принявшая на борт демонтированные орудия последней дунайской батареи.

Монитор типа «Железняков».

Волнение моря достигло 3–4 баллов. Плоскодонным речным кораблям приходилось туговато. Довольно скоро начали поступать семафорные донесения об изгибах корпусной стали, о первых трещинах. Личный состав стоял по отсекам в готовности к борьбе за живучесть кораблей. На некоторых приходилось откачивать воду.

Но людям на кораблях после пережитой смертельной опасности все это казалось совершенно незначительным. Рассказывали, что на одном из бронекатеров, потрепанных в последнем бою у Периправы, был поднят буквенный флажный сигнал: «Ни черта, дойдем».

Переход по неспокойному морю дался нелегко: некоторые мониторы и катера получили повреждения, каких не имели за месяц боев. Но все вымпелы, выведенные из Дуная, дошли к утру 20 июля до одесских причалов.

В 9 ч 16 мин утра корабли флотилии стали швартоваться у стенки Карантинной гавани в Одессе. Тут же на пирсе сошедший с «Ударного» контр-адмирал Абрамов в присутствии подошедшего члена Военного совета ЧФ дивизионного комиссара Кулакова наконец зачитал вызванным к нему командирам всех кораблей поступившую еще 16 июля телеграмму наркома. В ней говорилось:

«Дунайская флотилия действовала храбро и решительно, полностью выполнив поставленные перед ней задачи, показав прекрасные образцы боевой работы. Уверен, что славные дунайцы и впредь будут бить противника так же, как они били его на Дунае. Кузнецов».

Дунайская флотилия как критерий достоверности Виктора Суворова

В 14-й главе своей книги «Ледокол», названной «До самого Берлина», Виктор Суворов (в миру Владимир Богданович Резун) пробует использовать Дунайскую военную флотилию как критерий усиления наступательной мощи Красной Армии, предлагая посмотреть, была ли она оборонительной.

Я предлагаю сделать то же самое и тоже использовать Дунайскую военную флотилию (ДВФ) как критерий — критерий достоверности утверждений самого Виктора Суворова.

Начнем по порядку, то есть с самого начала.

А начинает Владимир Богданович с утверждения, что «Дунайская военная флотилия включала в свой состав около семидесяти боевых речных кораблей и катеров».

Суворов сильно преувеличивает количество боевых кораблей флотилии.

В «Записке по плану действий войск Одесского военного округа по прикрытию госграницы», согласно директиве народного комиссара обороны № 503874 от 6 мая 1941 г., состав боевых кораблей флотилии дается в 33 единицы, из которых 5 составляют мониторы, 22 — бронекатера, 5 — катерные тральщики и 1 — минный заградитель.

Другие военные корабли, находившиеся на Дунае, — дивизион глиссеров и переданный флотилии в начале войны 4-й черноморский отряд пограничных судов, включавший до 30 различных малотоннажных судов, планом прикрытия не рассматривались из-за невозможности их применения как тактической силы в боевых действиях (они использовались только в охранных целях и как вспомогательные суда). Но Владимир Богданович их рассматривает и подсчитывает, из чего его выводы, естественно, расходятся с выводами плана прикрытия, где прямо сказано, что ДВФ уступает противостоящей ей румынской флотилии «как в количественном, так и особенно в качественном отношении» и, следовательно, как наступательное средство никак использоваться не может. Какое уж тут наступление при количественном и качественном превосходстве противника.

Дальше в тексте Суворова нельзя фактически пропустить ни слова, так как ни одно слово в нем не соответствует истине.

«В случае оборонительной войны вся Дунайская флотилия с первого момента войны попадала в ловушку: отходить из дельты Дуная некуда — позади Черное море».