Десанты 1941 года

В «Батальоне четверых» десантник Негреба, взорвавший румынский командный пункт, оборудованный в погребе, броском гранаты в вентиляционную отдушину, натыкается на отстреливающегося от румын раненого десантника Леонтьева, и, вместе отбившись, они встречают затем еще двух парашютистов: Перепелицу и Котикова. Вчетвером моряки отбиваются от десятка румын и находят еще одного парашютиста — Литовченко. После чего все пятеро моряков выдерживают упорный бой с отступающими румынами и поддерживающими их шестью немецкими автоматчиками, отбивают две атаки и в финале рассказа отбивают «лавину румын, покатившуюся к балке».

В действительности события развивались несколько иначе.

Приземлившийся возле берега лимана Литовченко начал движение в сторону высаживающегося десанта. После рассвета десантник обнаружил огневую точку и, обходя ее, наткнулся на другого парашютиста — Котикова. Вдвоем они наткнулись на двух румынских связистов, но нападать не стали, чтобы не обнаруживать себя раньше времени. Еще через полчаса им встретились Перепелица, Леонтьев, Лукьяненко, Резников и Хруленко. Всемером десантники напали на нескольких солдат противника и, не встретив с их стороны сопротивления, захватили в плен, спрятали их оружие и повели в сторону приближающихся звуков боя под Григорьевкой.

Ведя пленных, десантники, очевидно, посчитали свою задачу на этом выполненной и, находясь в хорошем настроении («…идем, посмеиваемся, поторапливаем пленных…»), не только больше не искали встречи с противником, но и не слишком внимательно наблюдали за местностью. В результате румыны обнаружили десантников, устроили засаду, внезапно открыли огонь и стали забрасывать гранатами.

Хруленко и Резников были убиты на месте. Леонтьев получил множественные осколочные ранения в грудь и живот. Литовченко был ранен осколком в ногу. Однако моряки, ведшие себя до этого довольно беспечно, в момент нападения проявили удивительное мужество. Они даже не залегли, а бросились на противника, находившегося на расстоянии броска гранаты, и, пользуясь превосходством в автоматическом оружии перед румынами, имевшими винтовки, открыли шквальный огонь из автоматов. Во время сближения с противником Котиков получил пулю в щеку, а Перепелица две пули из ручного пулемета в бедро. Однако десантники не обращали внимания на собственные раны, а непрерывно стреляли, продолжая сближаться с противником. В результате часть румынских солдат была убита, остальные бежали. Пленные, воспользовавшись боем, повели себя по-разному — часть бежала, а трое набросились на отставшего от остальных из-за осколочного ранения в ногу Литовченко. На помощь к Литовченко прибежал Котиков и успел уничтожить румын раньше, чем они смогли завладеть оружием.

В этот момент появился вышедший на звуки перестрелки Негреба. Он рассказал, что еще ночью перерезал телефонный провод и взорвал командный пункт, на который случайно наткнулся (этот эпизод подробно и довольно правдоподобно описан у Соболева).

Моряки собрались продолжать выходить к своим, но Леонтьев не мог идти и просил его оставить. Его уложили в воронке, дали ему еще шесть дополнительных гранат и, посоветовав никого к себе не подпускать, решили идти на поиски носилок.

Но, пройдя совсем немного, десантники стали натыкаться на отступавших в их направлении румын. Поняв, что скоро неизбежно будут обнаружены, десантники заняли удобную позицию, укрепились на ней и периодически открывали огонь, если румыны случайно подходили слишком близко. Как указал потом Литовченко в объяснениях: «На сближение они не шли, а мы не могли их преследовать: почти все были ранены».

Бросок на противника.

Таким образом десантники продержались до сумерек, чутко прислушиваясь, не раздается ли позади стрельба, где ожидает носилок раненый Леонтьев…

Однако Леонтьев, несмотря на ранения, тоже сумел грамотно сориентироваться в ситуации. Он хорошо слышал периодическую редкую стрельбу в направлении, куда ушли моряки, и понимал, что дальше они двигаться, очевидно, не могут, но и ожесточенного боя тоже не ведут.

Поэтому, дождавшись сумерек, Леонтьев решил, что оптимальным в его положении будет ползти к товарищам, которые с наступлением темноты вполне могут продолжить искать носилки…

Кое-как Леонтьеву удалось добраться до десантников до полной темноты. Как рассказал Литовченко: «В сумерках приполз Леонтьев. Мы были удивлены. „Мне стало легче, — сказал он, — а одному оставаться на ночь тяжело. Все время слышал перестрелку в том направлении, куда вы ушли, и решил добраться до вас“. Мы рады были, что он пришел».