Десерт для герцога

Джулия, закончив со столами и посудой, сунулась было посмотреть, что происходит, но, оценив запахи, быстро ретировалась – правда, я успела поручить ей протереть стены в трактирном зале, дверные ручки и посудные полки. Сестра исчезла без пререканий. Зато Фил, наоборот, пришел и сел поодаль, поглядывая в мою сторону. Правда, тоже не без дела – пристроив на чурбачке кроличью шкурку, старательно соскабливал остатки мяса и жира. Потом выдубит, и решим: то ли продать, то ли отложить да обновить теплый плащ – если Фил еще вырастет, тот что есть, будет совсем коротким.

Я в который раз перемешала похожую на клей жижу. Теоретически можно оставить ее настояться, а потом пользоваться вместо жидкого мыла. Или, добавив соли, получить вполне годное мыло хозяйственное. Но я приготовила не соль, а уксус.

Его было предостаточно: вино в этом мире хранилось плохо и скисало почти мгновенно, а отец Евы, как и подобает рачительному хозяину, ничего не выбрасывал. Так что можно было не экономить, вливая уксус в котел, пока на поверхности не начали собираться серые хлопья. Конечно, получился не идеальный белоснежный стеарин, но все-таки лучше вонючего жира. Оставалось только остудить, чтобы застыл.

– Что ты варишь? – Филу, похоже, надоело гадать, наблюдая за мной.

– Свечи.

Он недоуменно посмотрел, и пришлось пояснить:

– Свечи, которые не будут дымить и вонять.

Помогло не особо: судя по выражению лица брата, он счел, что я занимаюсь ерундой. Я не стала переубеждать его, не до того было. Только сейчас до меня дошло, что, затеяв мини-революцию в свечном деле, я не озаботилась приготовить формы. Дома мама особо не мудрила: обмакнула в горячий стеарин шерстяную нитку, потом облепила ее уже застывающей массой. Получился кривобокий уродец, но он горел. Однако сейчас так не выкрутиться.

Пришлось возиться, как здесь и было принято: обмакнуть нить в расплавленную массу, вынуть, обмакнуть остывшее снова и снова. Благо я сразу навязала несколько нитей на палку и вручила ее Бланш, которая снова появилась во дворе. Увидев, что сама я занялась котлами, спорить сестра не стала. Даром что работы оставалось всего ничего: дочистить песком то, что не отошло в огне, смазать жиром изнутри и снова прогреть, создавая естественный аналог антипригарного покрытия.

Вот только оттирая копоть с котлов, я умудрилась сама перемазаться не хуже Золушки. Впрочем, я же все равно собиралась сменить платье и белье, а раз уж менять, значит и стирать, а заодно и одежду сестер не мешало бы освежить. Хорошо, что баню уже топили.

Но все мои надежды помыться по-человечески пошли прахом. Постояльцы тоже намеревались привести в порядок одежду. Выволокли из зала к бане лавку, пристроили на нее глиняные тазы – Фил, наверное, дал – и, раздевшись до рубах, затеяли стирку. Получалось у них на удивление ловко, как будто эта немужская работа была им привычна.

Все-таки странные они, очень странные. И отряд маленький – обычно наемники собирались хотя бы компанией человек в шесть, причем разной специализации. И, самое главное, каким бы небольшим не был отряд, за ним всегда следовал обоз с вещами, припасами и женщинами. Вовсе не гулящими женщинами: законными женами, порой с детьми. Они и возились со стиркой, едой и прочим бытом. А эти четверо – сами по себе. Какой-то монашеский орден? Непохоже.

Как бы то ни было, баня накрылась глиняным тазом. Фил уволок меня в дом, шипя, дескать, дымом надышалась – таращиться на полуголых мужчин да еще мимо них в баню собираться? Пришлось спрятаться в каморке у выхода на задний двор и вспоминать, как обращаться с тазиком и ковшиком, поминая про себя недобрым словом этот мир и обычаи.

Стирать тоже пришлось руками в тазике, пропади оно все пропадом. Лучше бы я знала, как добыть электричество и сделать стиральную машинку, толку было бы больше, чем от стеарина.

Новые свечи я зажигала не без трепета: одно дело развлекаться экспериментами дома, когда свободного времени завались, другое – экспериментировать вместо того, чтобы заниматься делами, да еще и переводить ресурсы, которые не так просто восполнить. Да, у нас был запас сальных свечей, но если они закончатся, новые придется или покупать в городе, или обходиться лучиной до поздней осени. Скотину-то теперь резать будут в предзимье. Собственно, поэтому и не стоило увлекаться домашним мыловарением: негде жир брать. Разве что лампадное масло стащить из церкви, заодно отомстив священнику, обидевшему Фила. Но так я не поступлю. Я не слишком религиозна, однако всему есть предел.

Эксперимент удался: ни дыма, ни вони. Одну свечку я оставила у себя на рабочем столе, другую пристроила за тот стол, где сидели гости. Но когда они спустились в зал к ужину, мне на миг показалось, что Фил был прав и я в самом деле убила полдня на ерунду. Кому нужны свечи, если есть магия?