Дешевая квартира

В изнемогавшем от жары городе, в душной квартире, укладываясь в постель, под звуки тормозов на улице, вдыхая запах выхлопных газов и жар, потерявшего плотность, асфальта, Кира подумала: «Сейчас бы куда-нибудь в лес или на речку». Так и возник в её голове ответ на вопрос, во что вложить. В комнату за городом.

Почему не в участок или дом? Идти этим тернистым путём они с мужем уже пытались. По причине российского бездорожья зимой до загородных домов и домиков, хозяевам не добраться. При первом снеге уголовники и бомжи уходили из холодного города зимовать «на новые квартиры». Сторожей, нанятых охранять садоводства, можно было в расчёт не брать, они пили вместе с незваными гостями.

Кира и муж никогда не расстались бы со своими шестью сотками в 100 километрах от города, на них располагался удобный вагончик и готовый фундамент под дом, если бы взломщики ограничились только ежегодным воровством алюминиевых бидонов для воды и тележки для их перевоза. В последний раз они оставили испражнения на полу вагончика и на полатях, служивших кроватью. После того, как отмыли вонявшее жилище, Кира и её супруг разлюбили свой кусочек земли. Единственно, что во всей этой истории, удивило Киру, так это каким образом у двух человек одновременно, в острый момент воровства, сработал рефлекс?

Комната в коммунальном доме за городом. Можно ездить туда в выходные дни, отдыхать на свежем воздухе, ходить в лес, купаться в реке или озере, и не заморачиваться на конфликты с соседями, ведь, постоянно жить там Кира не предполагала.

«Заработаю ещё денег, и поменяем комнату на квартиру».

Определившись, во что вложить, Кира поделилась с мужем, тоже готовившимся ко сну. Он вздрогнул: никогда не был «против» того, что придумывала Кира, но никогда и не был «за», потому что не знал, какие усилия потребуются от него в следующем её начинании. Не был «за», но не спорил, её не переспоришь. По крайней мере, в этом случае ему светит только ремонт комнаты, а не перспектива строительства целого дома, как это было пять лет назад.

«А, то она могла бы и снова на дом замахнуться», – подумал он, пристраиваясь к подушке на другой стороне кровати, подальше от жены, прикоснуться к живому и тёплому в такой жаре невозможно.

Уже на следующий день, утром, электричка мчала Киру в посёлок, названный «Сосновая Роща». Это место казалось ей особенно подходящим для отдыха: и лес, и речка, и озеро, и даже скалы.

Четверг. Кира знала, что по будним дням в расписании электричек существует перерыв, поэтому торопилась и успела на предпоследнюю, утреннюю.

Выйдя из электрички, сразу ощутила разницу между мегаполисом и деревней. Свежий, чистый воздух предназначен для того, чтобы им дышать, а не задыхаться и закашливаться от аллергии, вместо скрипа тормозов – живая тишина, перешёптывались берёзы и осины, некошеная трава подступала к перрону, птички, бабочки – мечта городского жителя летом. Около небольшой железнодорожной станции нет строений, сам посёлок – в трёх-четырёх километрах от железной дороги. Рейсовый автобус подавался к приходу электрички, Кира сумела попасть в него, что было не просто, учитывая разницу между количеством пассажиров, которые перевозит электричка, и возможностями одного, состарившегося, автобуса.

Через несколько минут Кира оказалась на центральной площади посёлка, от неё в разные стороны, лучами расходились улицы, заканчивавшиеся лесом, окружавшем селение со всех сторон. Вдоль улиц – четырёхэтажные здания из белого кирпича, по мере удаления от центра многоквартирные дома, сменялись частными строениями. Одна из улиц пересекала плотину, внизу бурлила, вытекающая из озера, не широкая, но бурная река, почти перегороженная в некоторых местах крупными валунами. На главной и единственной площади располагались магазины, лавка по ремонту всего, от часов до сапог, маленькое кафе в виде, рубленной из дерева, избушки с тремя массивными деревянными столами, выставленными на улицу, мест на восемь, каждый.

Кира зашла в избушку-кафе. Необходимо было осуществить некоторые манипуляции на столе, сесть за который, она предполагала, ей позволят, если закажет еду. Продавщица и Кира посмотрели друг на друга. Крашенные белые волосы, завитые и взбитые в, немыслимого размера, причёску, возвышавшуюся над «особой» лет пятидесяти, пористое лицо, покрытое слоем грима, неприятный взгляд, сильно подведённых глаз.

«Курит, – подумала Кира, услышав, как продавщица хрипло откашлялась, – пьёт, и неразборчива в партнёрах по сексу, а понятие о санитарной книжке в этом местечке отсутствует».

Пришлось ограничиться чаем, чтобы не подхватить болезнь.