Дешевая магия (ЛП)

— Есть теория, — объяснила я. — Ну, на самом деле это скорее забава для пьяной компании. Но мне хотелось бы придать ей видимость научной респектабельности. Мы с друзьями разработали гипотезу: по тому, как человек произносит название своей альма-матер, можно определить, где он учился.

Кортес снова вопросительно приподнял брови.

— Я серьезно. Давай, к примеру, возьмем Гарвард. Независимо от того, где ты родился, через три года обучения в этом университете ты произносишь: Га-вад.

— Значит, до того как ты туда отправилась, ты произносила «р»?

— Нет, я же из Бостона, поэтому я всегда произносила Га-вад. Погоди, печенье почти готово, — я отключила таймер, хотя оставалось еще пять секунд, затем достала противень с пышущим жаром печеньем.

— Так, я хочу разобраться с теорией, — заявил Кортес. — Если кто-то родился в Бостоне и отправился в колледж куда-то в другое место, то перестанет произносить «Гарвард» как «Га-вад»?

— Конечно нет. Я же не утверждала, что это идеальная теория.

Кортес прислонился к кухонному столу, его губы слегка изогнулись.

— Ну, тогда хорошо. Проверь эту гипотезу. Где я учился?

— Съешь вначале печенюшку, пока они не затвердели.

Мы оба взяли по штучке. Откусив несколько кусочков, я запила их кофе.

— Хорошо, — заговорила я. — Я называю несколько учебных заведений. Ты повторяешь за мной каждое, но в предложении: я учился там-то. Начинаем. Йельский университет.

— Я учился в Йельском университете.

— Нет. Попробуй Станфордский.

Я перечислила все университеты с крупнейшими юридическими факультетами. Кортес их все повторил за мной.

— Проклятье, — воскликнула я. — Не срабатывает. Еще раз повтори: Колумбийский. [21]

Он повторил.

— Да… нет. О, сдаюсь. Это звучало, похоже. Все-таки Колумбийский?

Он покачал головой и потянулся за следующим кусочком печенья.

— Могу ли я предположить, что у тебя страдает логика?

— Никогда… О, ладно. Как я и говорила, это не идеальная теория.

— Я имею в виду не теорию, а предположение, что я учился на одном из признанных лучшими юридических факультетов.

— Конечно, на одном из них. Ты явно достаточно умен, чтобы туда попасть, а твой отец мог себе позволить отправить тебя учиться куда угодно, следовательно, ты выбирал из самых лучших.

В дверном проеме появилась Саванна, одетая во фланелевую ночную рубашку с набивными лилиями. Кто-то из Шабаша подарил ей эту рубашку на Рождество, но до сегодняшнего дня она ее ни разу не надевала. С рукава все еще свисала бирка. Наверное, она вырыла ее в шкафу — вот что значит присутствие мужчины в доме.

— Не могу уснуть, — заявила она и уставилась на кухонный стол. — Я почувствовала запах печенья. Почему вы меня не позвали?

— Потому что предполагалось, что ты спишь. Возьми одну штучку, затем отправляйся спать.

Она взяла две.

— Я тебе уже сказала: я не могу уснуть. Они создают слишком много шума.

— Кто?

— Люди! Забыла? Толпы людей перед нашим домом!

— Я ничего не слышу.

— Потому что тебе на все плевать!

Кортес поставил, пустую чашку на кухонный стол.

— Я слышу только тихий гул голосов, Саванна, — заметил он. — Более тихий, чем, если бы мы включили телевизор.

— Ложись спать в моей комнате, — предложила я. — Там шум не будет тебя беспокоить.

— Теперь люди есть и с другой стороны дома.

— Спать, Саванна, — велел Кортес. — С утра мы заново оценим ситуацию и тогда уже обсудим, что можно предпринять.

— Вы оба ничего не понимаете.

Она схватила последнее печенье и ушла с недовольным видом. Я подождала, пока не хлопнет ее дверь, потом вздохнула.

— Я знаю, ей приходится тяжело, — сказала я. — Как ты думаешь, они на самом деле не дают ей спать?

— Ей не дает спать то, что они там.

— Требуется значительно больше, чем разозленная толпа, чтобы испугать Саванну.

— Она не напугана. Она просто находит невыносимой мысль о том, что поймана в капкан людьми. Саванна считает, что как представитель мира сверхъестественного, не должна мириться с таким вторжением. Это унижение, оскорбление. Она их слышит, и это постоянно напоминает ей об их присутствии.

— Да, наверное, окружение нашего дома людьми можно рассматривать как непрямую угрозу. Но никто не кидается камнями нам в окна и никто не пытается вломиться к нам в дом.

— Для Саванны это не имеет значения. Тебе нужно взглянуть на это с ее точки зрения, в контексте ее прошлого и ее воспитания. Ее растили…

— Погоди. Прости, я не имею в виду… Ты это слышал?

— Что?

— Голос Саванны. Она с кем-то разговаривала. О боже, я надеюсь, она не пытается вызвать…

Не закончив предложения, я поспешила к комнате Саванны. Когда я туда добралась, стояла тишина. Я постучалась, затем открыла дверь, не дожидаясь приглашения. Саванна гневно смотрела в окно.

— Ты им что-то сказала? — спросила я.

— Будто им требуется что-то говорить, — хмыкнула она.

Девочка отправилась к своей кровати и плюхнулась на матрас. Я взглянула на телефон. Он находился в другом конце комнаты, Саванна к нему явно не прикасалась.

— Мне показалось, что я слышала, как ты с кем-то разговариваешь.

У моего плеча появился Кортес.

— Какое заклинание ты использовала, Саванна?

— Заклинание? — воскликнула я. — О, дерьмо! Саванна!