Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы(СИ)

Артем замахал руками и выразительно сложил брови домиком. Впрочем, у Марины это выражение лица называлось "сложить морду кукишем" и сочувствия тоже не вызывало.

- ...здесь. Даю.

Она решительно сунула трубку в руки Артему и, не дожидаясь его ответной реакции, протиснулась мимо него в приоткрытую дверь. За ее спиной раздалось усталое:

- Привет, Жень.

Глава 7

На кухне остались одни женщины, мужчины под предлогом посмотреть почту разбрелись по спальням, и из калининской уже доносился негромкий, но равномерный храп. Наталья деликатно журчала в туалете за стеной.

- Надо доедать салаты, потом опять закажем супчик из ресторана, - Нинка закрыла дверцу холодильника. - Короче, девочки, с готовкой можно не заморачиваться.

- Никуда я не поеду, догуляю отпуск с вами, - объявила Маришка.

- Отлично. Значит, разобралась со своей диверсанткой?

- Да, ее ждет операция "Дихлофос". Кстати, Артем сейчас разговаривает с Женей. Она позвонила при мне.

Все осторожно покосились на Ольгу. Та, безучастная, сидела в углу на кухонном диванчике. Первой не выдержала Нинка.

- Подруга, сколько нам уже на тебя смотреть. Говори, что у вас произошло, пока мужики все попрятались.

Нинка протянула Ольге чашку чая. Ольга подняла голову и впервые за день ее расфокусированный взгляд обрел ясность. Она резко оттолкнула от себя чашку и почти выкрикнула Нинке в лицо:

- Если я захочу поговорить, я это сделаю. Не дергай меня, и так душа в клочья.

Потрясенные этой вспышкой, женщины уставились друг на друга. Ольга прикрыла рот ладонью, ее плечи задрожали. Оказывается, расслабленная и счастливая Наташка тоже весь день следила за Ольгой, словно коршун. Она с порога бросилась к дивану, протиснулась мимо стола и обняла худенькие плечи подруги, обтянутые синим свитером.

- Ну, что ты, девонька моя. Конечно, когда сама захочешь. Никто тебя не заставляет.

- Сама, не сама... все равно это ничего не изменит. У Артема есть какая-то женщина. Вы это хотели услышать?

Ольга обвела глазами лица подруг. Все они выражали сочувствие, злость, но не удивление. Кажется, эта новость никого не потрясла. Вновь нахлынувшую ярость, желание запустить чашкой в стену остановил неожиданный вопрос:

- Одна?

- Что?

- Одна любовница?

- Нин, ты с ума сошла? Какая разница, одна или десять?

- Большая, между прочим.

Ольга, онемев, смотрела на подругу. Кто тут сошел с ума? Кажется, остальные разделяли ее недоумение: Маришка и Наталья пялились на Нинку с приоткрытыми ртами. Словно придя в себя, Маришка тряхнула головой, взяла с мойки тряпку и начала вытирать со стола.

- Дай мне.

- Да ладно, сиди.

- Нет, дай. Сама разлила, сама и уберу.

Казалось, сейчас Ольга способна делать только одно дело одновременно. Она целиком сосредоточилась на остывающей лужице чая и даже не повернула голову, когда на лестнице раздался топот и злой голос Артема:

- Вырастили на свою голову! Что она себе позволяет? - Он остановился, ожидая ответа жены.

Нинка понимающе скривилась: похоже, в семье Лукьяновых за все неприятности, доставляемые дочерями, несла ответственность жена Артема. Только вот сейчас она не торопилась вмешиваться в семейные разборки. Молчание затягивалось. Наконец, Ольга соизволила повернуться.

- Что случилось?

Прохладный голос звучал так, словно ответ ее совершено не интересовал. Артем шагнул к жене, но, заметив обращенные к нему лица женщин, остановился.

- Женька решила прочитать мне лекцию, как быть хорошим отцом. Она, видите ли считает, что я должен извиниться перед ней. Извиняться перед ее дармоедом мне, так и быть, не нужно. Потому что мне хватило здравого смысла не оскорблять его лично. Мне! Хватило! Здравого смысла!

Ольга пожала плечами и снова повернулась к грязному столу.

- А чем ты недоволен, папа? - Раздался голос Саньки. Ей двадцать три года, на минуточку. Мы взрослые люди, нравится тебе это или нет.

- И ты туда же? Хватит с меня баб, я ухожу!

- Куда?

- Пойду утоплюсь.

Насколько помнила Ольга, для Артема это была предельная степень гнева. Обещание утопиться, застрелиться и повеситься означало крайнее возмущение, а так же отказ от переговоров и компромиссов. Таким образом он "умывал руки" и "отворачивал лицо свое" от нерадивых домочадцев. Им оставалось только немедленно капитулировать и безоговорочно признать свое поражение. У нее возникло странное чувство, как у актера, забывшего свою роль и растерянно глядящего в темноту суфлерской будки. Впрочем, сегодня играть пьесу "Благородный отец" было некому: актеры разбежались, сцена опустела.

- На озере ни одной проруби нет, я уже проверила, - Санькин голос сочился ехидством. - Но мы с тобой можем слепить снеговика.

- Вот не надо говорить, что мне можно, а что нельзя. Я на сегодня педагогическую норму уже выполнил и перевыполнил.

Артем успел взять себя в руки. Но, хотя его лицо было совершенно неподвижно, в голосе клокотала холодная ярость. Кажется, до Саньки так и не дошло, что сейчас происходит между ее родителями. Впрочем, его младшая дочь всегда была совершенно искренним и простодушным эгоцентриком. Она протянула Артему блокнот:

- Я тут кое-что набросала. Насчет собачьего приюта.