Десять баллов с острова Наварон

Именно эта картина открылась взору Меллори и его товарищей, когда они, преодолев последний затяжной подъем, остановили коней на вершине каменистой гряды, отделяющей западную оконечность плато от крутого скалистого склона. Было без двадцати девять вечера. Какое-то время они не могли сдвинуться с места, завороженные открывшейся перед ними фантастической картиной. Тысяча усталых людей, мерно бредущих по снежной равнине, — они понимали, что ничего подобного никогда в жизни не видели и больше не увидят. Меллори первому удалось сбросить с себя оцепенение. Он посмотрел на Миллера и Андреа и медленно покачал головой с выражением глубокого изумления, как бы отказываясь верить собственным глазам. Миллер и Андреа были также потрясены. Меллори пришпорил коня и свернул на едва заметную тропинку, ведущую вниз вдоль склона.

Через десять минут их приветствовал полковник Вис.

— Не ожидал вас увидеть, капитан Меллори, — энергично тряся его руку, сказал Вис. — Бог свидетель, не ждал вас. У вас и ваших людей потрясающая способность выходить сухими из воды.

— Повторите это через несколько часов, — сухо заметил Меллори, — и мне будет действительно приятно услышать ваши слова.

— Но ведь все уже кончено. Мы ожидаем самолет, — Вис посмотрел на часы, — ровно через восемь минут. У нас здесь достаточно места для приземления и для взлета. Вы сделали все, ради чего прилетели, и весьма преуспели в этом. Вам здорово повезло.

— Повторите через несколько часов, — Меллори опять сказал.

— Простите, — Вис не мог скрыть удивления, — боитесь, что самолет не долетит?

— Я абсолютно уверен в самолете. Просто то, что было, что сделано… Это только начало.

— Начало?

— Я вам объясню.

Нойфельд, Дрошный и сержант Баер привязали лошадей на опушке леса и пошли к вершине гряды пешком. Сержанту Баеру приходилось особенно туго — взбираться по снегу с переносным передатчиком в большом рюкзаке за спиной человеку его комплекции было не просто. Добравшись до вершины гряды, откуда открывался вид на плато, они залегли в снег. Нойфельд достал было бинокль, но сразу отложил его: луна появилась из-за черных облаков, осветив все происходящее на плато до мельчайших деталей — черные фигуры людей настолько ярко выделялись на белом в лунном свете снегу, что бинокль совершенно не требовался.

Справа стояли палатки Виса и наспех сооруженная полевая кухня. Рядом с меньшей палаткой стояла группа из десяти — двенадцати человек, занятая, судя по всему, оживленной беседой. Прямо напротив своего наблюдательного поста они увидели колонну людей, которая, развернувшись на краю плато, начала медленно двигаться в противоположном направлении. Люди шли медленно, едва переставляя ноги по свежеутрамбованному снегу. Так же, как незадолго до этого Меллори и его друзей, Нойфельда, Дрошного и Баера поразила величественная необычность происходящего в полумраке таинства. Нойфельду пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от ползущей колонны и вернуться к действительности.

— Как мило, — прошептал он, — со стороны наших югославских друзей предпринять такие грандиозные усилия ради нас. — Он повернулся к Баеру и указал на передатчик. — Свяжитесь с генералом.

Баер расчехлил передатчик, установил его прямо на снегу, выдвинул телескопическую антенну и стал крутить ручку настройки. Он быстро настроился на нужную частоту, передал Нойфельду микрофон. Нойфельд надел наушники и снова посмотрел вниз, где тысяча людей, мужчины и женщины, словно муравьи, медленно передвигались по снежной равнине. Внезапно в наушниках послышался треск. Нойфельд встрепенулся.

— Герр генерал?

— Это вы, гауптман Нойфельд, — голос генерала в наушниках звучал негромко, но чисто, без искажений и помех. — Ну как, оправдались мои предположения относительно психологии англичан?

— Вы настоящий психолог, герр генерал. Все произошло в точности так, как вы предсказывали. Вам будет интересно узнать, что британские ВВС планируют начать массированную бомбардировку ущелья Зеницы сегодня ночью, ровно в 1.30.

— Ну, ну, — задумчиво произнес Циммерман. — Это интересно, хотя и неудивительно.

— Так точно, герр генерал. — Нойфельд поднял глаза на Дрошного, который тронул его за рукав и указал на север, — Минутку, герр генерал.

Нойфельд снял наушники и посмотрел в направлении, которое указывал Дрошный. Он поднес к глазам бинокль, но так ничего и не заметил. Однако все явственней был слышен гул приближающегося самолета. Нойфельд водрузил наушники на прежнее место.

— За пунктуальность надо поставить англичанам пятерку. Самолет уже на подходе.

— Отлично. Держите меня в курсе.

Нойфельд сдвинул наушники и обратил взгляд на север. Непроглядная тьма. Ошибки быть не могло — звук самолетных двигателей становился все отчетливей. Внезапно внизу, в районе плато, прозвучали три резких сигнала. В мгновение ока человеческая колонна рассыпалась.

Мужчины и женщины, освобождая взлетную полосу, бросились в глубокий снег с восточной стороны плато. Осталось, видимо, по предварительной договоренности, человек восемьдесят, которые перешли на противоположную сторону полосы.