Десять басен смерти

Пьетро взял послание. Распечатав его, он увидел убористый и словно лихорадочный почерк графа де Брогли. Вот что он прочел:

« Сногсшибательная новость. Баснописец – сын генерального прокурора».

– Не может быть! – воскликнул Виравольта.

Его звонкий и сильный голос разнесся по всей Зеркальной галерее. И тут же все для него прояснилось.

С ошеломленным видом Пьетро повернулся к Людовику XVI и Марии Антуанетте. Он смотрел, как королевская чета следовала под люстрами, меж зеркал и золотых настенных панелей, вдоль этой Зеркальной галереи, полной тысяч отражений, с огромными окнами, сквозь которые струился золотистый солнечный свет.

«Сын короля… Угроза трону…»

Он сразу все понял.

Повсюду в Версале можно было увидеть изображение солнца, эмблемы, выбитой по приказу великого короля на одной из триумфальных арок, которые в былые времена были великолепны и очень изящны. Он присвоил себе этот знак – ведь принц, пожертвовавший собой во имя славы Франции, не мог не быть светочем всего мира. С того момента как он воссел на престол, Людовик XVI Не переставал думать о подготовке к коронации. Уже в мае прошлого года он поручил разработать план церемонии распорядителю Ведомства развлечений и первым дворянам. В декабре он наконец решился выделить сумму в 760 000 фунтов. Коронация будет происходить в Реймсе, по традиции французских монархов. Он выбрал дату 11 июня 1775 года, незадолго до летнего солнцестояния, самого длинного дня в году.

Пьетро забрал себе записку, адресованную Марии Антуанетте, которая, помимо басни «Стрекоза и Муравей», содержала еще и загадочное предупреждение Баснописца.

В солнцестоянье, на заре
Вы будете плясать, забот не зная.

«Ну разумеется», – подумал Виравольта.

Король, потомок Солнца. Солнцестояние. Новая заря.

Коронация.

Блеск.

В этот день Баснописец нанесет удар.

После этого Шарль де Брогли неистово взялся за дело. Необходимо было перехватить инициативу. Вновь открывшиеся факты подверглись тщательному изучению. Он созвал шпиков и осведомителей, поручил им кружить вокруг Сен-Медара, послал их поразнюхать в бывших кругах конвульсионистов и беспокойных янсенистов. Среди парижских низов была проведена облава, огромная сеть была подготовлена Брогли и генерал-лейтенантом полиции. В улочках и предместьях, тавернах и публичных домах происходили аресты: были схвачены возмутители спокойствия и проститутки, две маркизы-отравительницы и даже королевский повар и фонтанных дел мастер, служившие в самом Версале. Виравольта руководил налетами; в окружении офицеров полиции, которых вынужден был ему выделить Сартин, он без предупреждения появлялся в кафе и харчевнях, на чердаках старых гостиниц и в подвалах всех тех, кто мог иметь какие-либо претензии к монархии, – а таких было очень, очень много. Прочесывались все закоулки в чреве Парижа, вылавливалось все» что было там извращенного и ничтожного; проверки на высоком уровне охватывали английские структуры, Брогли тряс британскую сеть, убеждая Верженна вызвать лорда Стормона и потребовать у него объяснений. Граф набросился на документацию Стивенса. К нему приводили на допрос подданных Георга III, предположительно отдыхавших во Франции. Охота продолжалась и в оружейных залах, и в игорных заведениях; конфискованы были все папки и картотеки; хватали беглых; наведывались к иным бывшим любовницам Людовика XV – вплоть до удалившейся в монастырь Дюбарри! В версальские альковы и сады внедрили шпионов; распускали разные слухи. Агентура, хотя и находившаяся в состоянии агонии, развернулась, до последнего используя свой вес и силы, приобретенные за тридцать лет закулисных интриг, – подобно смертельно раненному зверю, она бросала на выполнение последней миссии всю мощь своего опыта и авторитета.

Коронация приближалась.

Акт IV Party Time