Десять дней, девять ночей

Берет меня быстро, жестко. Как он любит. Комната наполняется пошлыми чавкающими звуками, дополняемые моими рваными стонами и утробным рычанием мужчины.

Тугой горячий узел завязывается в низу живота тогда, когда я уже думаю, что мой лимит оргазмов исчерпан на год вперед. Яйца, с каждым шлепком ударяющие по половым губам и клитору стократ усиливают ощущения. Андрей выверенными движениями подталкивает меня к вершине, падая с которой, разлетаюсь на миллиард мелких частиц, которые, кажется, уже никогда склеятся.

Три — четыре толчка, и Андрей догоняет меня, вытаскивая член и изливаясь мне на ягодицы. Он не надел презерватив?!

А потом мы долго лежим. Молчим. Обнимаемся. Целуемся.

Прощаемся…

Я обвожу пальцами его брови, ровную линию носа, четкие губы. Целую их, прижимаюсь лицом к его шее. Хочу надышаться им, пропитаться насквозь его запахом. Залезть ему под кожу, вирусом проникнуть в его кровоток, и навсегда там осесть. Точно так же, как он во мне. Проник мне в голову, сердце, душу. Отравил своим ядом, а противоядия не дал.

Осознание того, что это конец, убивает, рвет душу на части. Ком в горле не дает полноценно вдохнуть. Несколько раз тяжело сглатываю, пытаясь протолкнуть его в низ. Ни черта не помогает. Чувства лезут наружу.

— Я люблю тебя… — тихо шепчу ему в шею.

Андрей ничего не говорит, ни один мускул на его теле не дергается, даже руки, ласкающие мою спину, ни на миг не прекращают движения. Но я все равно не жалею о своих словах. Пусть знает. В этом нет ничего постыдного или грязного. Я отдаю ему свое сердце, а что делать с ним, пусть решает сам.

Через час он уходит. Просто, решив, что я уснула, тихо освобождается от моих объятий, одевается и уходит. Уходит, не поцеловав на прощание и не оглядываясь.

Вот и все… Не сдерживаясь, реву в подушку, вою, стону, вгрызаясь в нее зубами. Как заглушить эту дикую боль от потери половины себя? Кроет так, что хочется волосы рвать на себе, лишь бы получить облегчение.

Глава 30

— Кать, уже двенадцать… Вставай. — Света обеспокоенно заглядывает мне в лицо и кладет ладонь на лоб, — Через два часа выезжаем…

— Как двенадцать?! — от долгого плача трещит голова, ноет грудина и противно чешется лицо.

— Ну и видок! Ты что, ревела?! Он же, вроде, приходил…

— Да… Я в душ…

Откровенничать с подружкой нет ни желания, ни времени. Может быть позже, когда вернемся домой, я не раз поплачусь ей в жилетку. А она меня пожалеет и снова пообещает найти самого классного мужика.

С некой долей сожаления смываю с себя следы нашей прощальной страсти и долго привожу в порядок распухшие лицо и нос.

Быстро засовываю в себя остывший завтрак и собираю оставшиеся вещи. Не даю себе отчет в том, что, постоянно поглядывая на часы, подсознательно поторапливаю время.

Света с разговорами больше не лезет. К ней пришел Мигель. Чавкающие звуки их поцелуев я слышу даже из соседней комнаты. Прощальный секс? Хм… Славно…

Вытаскиваю багаж на террасу и сама выхожу, дабы не смущать трахающихся своим присутствием.

Машину подают минута в минуту. Служащие отеля помогают нам с багажом.

Мигель получил свое и уже свинтил. Даже платочком на прощанье не помахал. Но Света расстроенной не выглядит. Напротив, сияет, как медный пятак. Как будто, наконец, отмучилась.

— Ну, не кисни, Катюха! — хлопает по плечу, но вдруг застывает, глядя поверх моего плеча.

Я оборачиваюсь и забываю, как дышать. Андрей идет ко мне спокойным шагом, словно никуда не торопится. Словно только что чуть не опоздал. Цепляюсь глазами в его лицо в надежде что-то в нем прочитать. Он передумал? Принял какое-то решение?.. Зачем он пришел? Но выражение его лица абсолютно нечитаемо. Как всегда.

— Привет, — говорит он, — уже уезжаете? — и при этом смотрит куда угодно, только не мне в глаза.

— Да, — спокойно отвечаю я.

Если он думает, что начну лить слезы и опять признаваться ему в любви, он ошибается. Я не стану превращать наше прощание в трагикомедию.

— Это тебе… На память… — он берет мою руку и вкладывает в нее тот бархатный мешочек с серьгами и колье.

Смотрю на свою руку, удерживающую подарок и чувствую, как глаза наполняются слезами. Я ему сердце, а он мне изумруды. Нормальный такой обмен.

— Обнимемся? — одной рукой прижимает меня за плечи, а второй приподнимает лицо, заглядывая в глаза.

Пользуюсь моментом и незаметно возвращаю мешочек в его карман. Не хочу его откупа.

Андрей прижимается ко мне губами в коротком поцелуе, делая вид, что не замечает текущих по лицу слез.

- Будь счастлива, — шепчет на ухо, разворачивается и уходит, не оглядываясь.

— Катя, время! — шипит подруга из такси.

Я не помню, как она меня запихала в машину. Зато помню, как, проезжая мимо идущего по тротуару Андрея, я сверлила обезумевшим взглядом его висок. Не посмотрел на меня последний раз.

— Все нормально? — тихо спрашивает Света, беря меня за руку.

— Света…. Света… Ты понимаешь… — и я сама в шоке от того, что собираюсь ей сказать, — Света… я… я… его больше никогда не… увижу его… никогда!