Десять дней одного полёта

Потом был второй бокал и непринужденный разговор о том, где и сколько раз им пришлось пересечься на кораблях и в космопортах. Рита покинула гостеприимный отсек номер два только когда начали появляться другие его обитатели, вернув собеседниц в рабочие будни.

Идя по коридору к себе, она почувствовала, что к ней возвращается способность рассуждать рационально и анализировать. Нельзя было выказывать столько эмоций и особенно говорить о психбольнице. Не надо было. Но слова уже сказаны… А еще она смутно чувствовала, что ее спокойной размеренной и даже незаметной жизни внутри этого большого корабля вдруг пришел конец. Она почти дошла до каюты, больше всего желая сейчас оказаться в ее спасительной тишине с наглухо закрытой дверью, как впереди увидела худенькую фигурку, не торопясь меряющую коридор мелкими шагами в том же направлении. Мона. «Ох, не до тебя сейчас», – подумала Рита и решительно пошла прямо вместо того, чтобы свернуть налево. Пусть длиннее, зато, если поторопиться, можно добраться до каюты раньше зоолога. Ошибочность этого решения она поняла уже через десяток метров.

Из бокового коридора послышались очень знакомые шаги – вкрадчивые мелкими перебежками. Доктор Глуст с пыхтением появился в коридоре, по которому спешила Рита. «Не обращать внимания, не оглядываться», – приказала себе Рита и ускорила шаг.

– Маргарита Вячеславовна, – услышала она за спиной. – Маргарита Вячеславовна, вы так торопитесь, что пожилому человеку за вами просто не угнаться.

Подавив тяжелый вздох, Рита обернулась.

– Доброе утро, Аркадий Павлович, – сказала она прохладно. – Я действительно очень тороплюсь.

Однако, взглянув на приближающуюся короткую и круглую фигурку доктора, Рита поняла, что подобной отговоркой избежать разговора не удастся. При его приближении она инстинктивно отстранилась, но Глуст, не изменяя привычке, все-таки взял ее под локоть и медленно повел вперед. Рите казалось, что даже через плотную ткань комбинезона она чувствует его потную ладонь. И поэтому она старалась не смотреть на его одышливое лицо и лоснящийся лоб. Как и все медработники на корабле, доктор носил белый халат, который с трудом застегивался на его животе, из-под него выглядывал воротничок расстегнутой белой рубашки с галстуком. Это был четвертый совместный полет с доктором Глустом. Не изменяя своей привычке, Рита старалась свести общение с медиком к минимуму.

– Ну да, ну да, – сказал Аркадий Павлович, заговорщицки понизив голос, хотя кроме них в коридоре никого не было. – Командир может загрузить работой, а вы пробыли у него без малого четверть часа.

Рита вздрогнула.

– От вас ничего не скроешь… – сказала она, насторожившись.

– Не стоит и пытаться, деточка, – усмехнулся доктор. – Шучу, конечно, шучу. Я хотел с вами поговорить по весьма деликатному делу. Новый полет знаете ли, а мы с вами старые коллеги и знаем друг друга давно. Тут ведь какое дело…

Он остановился, и Рита подумала, что движение в строну оазиса замерло в пустыне безнадежности.

– Какое дело? – прервала она затянувшуюся паузу.

– Никто ведь до сих пор не знает агента воздушной полиции на борту, этого серого капитана. А мы путешествуем третью неделю.

– Так может его просто нет на борту, – вздохнула Рита. – У нас научное судно, вполне возможно…

– Нет, Маргарита Вячеславовна, невозможно. Было бы возможно, не лети мы за пределы системы. А ведь мы еще повезем очень ценный груз… Все это очень подозрительно.

– Чем же?

– Неизвестностью, – таинственно прошептал Глуст.

– Простите, – Рита освободилась от руки доктора, едва почувствовав, что он ослабил хватку. – Я по своей наивности полагаю, что если качественно выполнять свою работу, то и бояться нечего.

– Я делаю скидку на ваш возраст, это действительно наивно.

– Что вы предлагаете? – Рита начинала терять терпение.

– Объединиться, конечно же. Не улыбайтесь, это серьезно. И для начала предлагаю присмотреться к кандидатуре первого помощника капитана.

– К Смирнову? Чем он вам не понравился?

– Вы знаете, человек он не простой, очень не простой. И мне кажется, он явно меня недолюбливает.

Рите очень хотелось заметить, что Смирнов определенно не одинок в этом, но она сдержалась.

– Я видела его всего пару раз, и никакой информацией про него не располагаю.

– Ладно, я скажу вам по секрету… У него очень странный состав крови … Ну вы понимаете – анализы…

Впервые за день Рите улыбнулась удача в виде группы из архитектурного отсека, спешащей им навстречу по коридору и что-то оживленно обсуждающих.

– Простите, Аркадий Павлович, я опаздываю, – сухо напомнила Рита.

– Да-да, конечно. И не забудьте завтра на анализ крови.

– Обязательно, – пообещала Рита, быстро удаляясь по направлению к своей каюте.

Но мечтам о спасительном отдыхе в одиночестве снова не суждено было сбыться. Возле каюты маячила Мона, которая рассеянно улыбнулась, едва Рита показалась из-за поворота. «Надо совсем не иметь совести, чтобы прогнать эту святую наивность», – вздохнула Рита с покорностью судьбе.

– Проблема еще осталась? – спросила она без надежды на отрицательный ответ, пропуская Мону в каюту.