Десять дней счастья

– Не волнуйся, – поспешил успокоить ее Стенли, – назвать мою живопись традиционной, конечно, нельзя, но на ней все вполне узнаваемо. Другое дело, что меня больше привлекает возможность передать через игру красок внутренний мир человека. И этим меня привлекаете вы: такие разные!

Джулс усмехнулась. Они уж точно все разные.

– И все же я опрометчиво дала свое согласие, – с притворным вздохом сказала она. – Нужно было сначала посмотреть твой альбом.

– Ты можешь отказаться в любой момент. – Стенли был явно расстроен, но мужественно выдержал удар.

– Я же пошутила! А Эстель, кстати, может и потребовать показать твои работы, прежде чем дать согласие. Она ведь все привыкла просчитывать на несколько ходов вперед.

– Ты говоришь так, будто это плохо.

– А что хорошего? Нарисовала себе портрет идеального мужчины и теперь пытается такого найти!

– А у тебя есть портрет идеального мужчины.

– У меня есть даже его фотография, – вздохнув, сказала Джулс. – Впрочем, он вовсе не идеальный, просто он… мой. Да, он мой, так будет правильнее всего.

– Тогда почему же ты одна? У него проблемы на работе?

– Нет, у него проблемы с головой! Я в круиз-то собралась только потому, что мы с ним поссорились и, похоже, расстались навсегда.

– Если хочешь, можешь мне рассказать. Я ведь знаю тебя совсем недавно и мог бы по-новому взглянуть на эту историю.

– Тут и рассказывать-то нечего. Совершенно обычная история о том, как не совпадают стремления женщины и мужчины. Мы встречаемся уже пять лет, мне порядком надоело делать прозрачные намеки, и я его прямо спросила, когда он собирается на мне жениться.

Стенли усмехнулся.

– Ты отважная женщина!

– Я глупая женщина. Конечно, он сказал «нет» и чуть ли не принялся креститься, чтобы отогнать злого духа. Я завелась и сказала, что мы можем быть вместе, только если нас обвенчают в церкви. Фрэнк развернулся и ушел. – Джулс замолчала, погруженная в свои воспоминания.

– И что ты собираешься делать дальше? – осторожно спросил Стенли.

– Понятия не имею! Сначала мне хотелось убить его, потом убить хотелось себя, теперь мне никого не хочется убивать, хочется лишь быть рядом с ним.

– Так что же тебя останавливает?

– Если я вернусь к нему, это будет значить, что я отказалась от своих взглядов.

– Знаешь, Джулс, мне кажется, ты все только усложняешь. Если ты его действительно любишь, что может помешать вам быть счастливыми?

– Только наше собственное упрямство, – вздохнув, ответила Джулс.

Несколько минут они молча смотрели на прозрачные воды Ионического моря. Наконец Стенли, который последние несколько минут развлекал себя тем, что внимательно приглядывался к Оливии и Эстель, не выдержал гнетущего молчания и радостно сообщил Джулс:

– О, я понял, что ты имела в виду, когда говорила, что твои подруги и их кавалеры себя странно ведут!

– И что же? – Джулс сама уже успела забыть об этом вопросе.

– Они ведь совсем не смотрят друг на друга, а все косятся в сторону. Эстель почему-то смотрит на Джека, но только когда он не смотрит в ее сторону, и наоборот. То же самое с Оливией и Ником. Они тоже косятся в сторону Эстель и Джека, когда думают, что никто не замечает. Что там у них творится, Джулс?

– Я в своей-то жизни разобраться не могу, а ты просишь меня понять, что происходит в головах четырех взрослых упрямых людей?

– Как я рад, что Джек уговорил меня отправиться в это путешествие! – поделился с Эстель Ник.

Они отстали от основной группы и неспешно прогуливались в роще невысоких стройных олив. Все вокруг дышало тишиной и спокойствием, располагающим к задушевным беседам.

– Ты тоже не хотел ехать? – улыбнувшись, спросила Эстель. – Джулс нас еле уговорила.

– У меня всегда так много работы, что я просто представить себе не мог, как оставлю свою фирму хоть на один день без присмотра!

– Ну и как?

Ник улыбнулся и развел руками.

– Пока что никто не звонил и в панике не спрашивал, что делать, если закончилась бумага в факсе. А обычно я по сто раз на дню решаю подобные проблемы: то почта не отправляется, то ручка не пишет.

– У меня с этим проще, – поделилась Эстель. – Правда, ко мне пристают абсолютно со всеми вопросами, совершенно не согласовывая это с моей компетенцией: юридическими, производственными и тому подобными!

– Видишь ли, у меня свое дело, так что приходится быть в курсе всего. – Ник развел руками. – Я плохой начальник, предпочитаю сделать сам, чем долго заставлять другого.

– Как же мне это знакомо! – рассмеялась Эстель. – Подожди-ка, я ведь до сих пор не знаю, кем ты работаешь.

– А может быть, не будем о работе? – забавно скривившись, предложил Ник. – Разве у двух взрослых, совершенно свободных людей не найдется других тем для разговора, особенно на этом райском острове?

– Например? – кокетливо поинтересовалась Эстель.

– Например… – Ник задумался.

Эстель рассмеялась и дружески похлопала его по руке. Она и сама уже забыла о других темах для разговора.